Всем привет! Решила зарегистрироваться и на этом ресурсе тоже. Являюсь фанаткой Темного Братства, конечно же, иначе бы вряд ли сюда пришла. Темнейшая Тьма выкладывается также на фикбуке, если кто-то там есть, и, более того, кто-то даже уже читал там этот фанфик, я буду рада встрече. Я до этого много писала, но по Темному Братству этот фик первый. И, судя по комментариям на фикбуке, довольно успешный, так что я даже позволяю себе чуточку гордиться) Вот две ссылки, где выкладывается Тьма.
http://ficbook.net/readfic/155813 - фикбук http://temneyshayatma.beon.ru/ - беон (тут не все части)
Фанфик в процессе написания, а пока выложу те главы, которые уже готовы.
ПРОЛОГ
Последние четыре года мне так и не удавалось побывать на ежегодном Бравильском фестивале, что происходит в начале осени, и я искренне надеялась, что теперь смогу повеселиться. Поскольку Фестиваль начали проводить совсем недавно, я не была на нем ни разу… Выяснилось, что этот год – не исключение. Когда я въехала в Бравил за неделю до начала праздника, происходило только приготовление. Город, как всегда, был грязный, тут и там были лужи, в воздухе стояла вонь. Тем не менее, жители, которые мне встречались, выглядели весьма радостными, и приветливо улыбались. Улыбались – а не скалились, как это было обычно. Прибыла я ближе к вечеру и зашла в таверну, что была сразу же у ворот и имела красочное название «Серебряный Дом на воде». Хозяин, альтмер по имени Гилгондорин, взял с меня десять золотых за заказанную комнату, и еще пять за приличный ужин. Что ж, если приличным в этой таверне считается тухлое мясо грязекраба, которое пожарили, пытаясь выдать за свежее, что же тогда неприличное? С отвращением отодвинув от себя сей несъедобный предмет, который язык не поворачивался назвать едой, я хмуро посмотрела на хозяина. Тот усиленно смотрел в другую сторону. Скандалить я не стала, просто не было сил на это, до того я устала с дороги. Увидев, как я решительно приближаюсь к нему, трактирщик забегал глазками. - Подготовьте мне ванну, - строго сказала я. – Буду считать это компенсацией за столь сытный ужин. Гилгондорин вздохнул.
***
Ванну мне приготовили на славу, и хорошо. А то не всегда полезно так обижать магичек высокого уровня. Комната была, конечно, не шикарными хоромами, но и то хлеб. Усевшись на кровать, я сотворила небольшой огненный шарик малой мощности и принялась водить ладонью на некотором расстоянии от волос. Мне не хотелось ждать, когда они высохнут, а это случилось бы очень нескоро – у меня густая, длинная грива. Причем рыжая. Да-да, рыжая! Совершенно нехарактерная для босмерок, не так ли? Я еще ни разу не видела рыжего эльфа. Прибавьте к этому, что у меня были они пушистые и непослушные, ничего общего с обычным эльфьим шелком. Мне говорили, мой дед был не то бретонцем, не то имперцем, должно быть, от него эта наследственность. Так вот, я сушила волосы, напевая себе под нос, как ко мне в комнату постучали. Я нахмурилась. Трактирщик, что ли? - Зайдите, - беззаботно сказала я, взглянув в окно. Смеркалось. У угла одного из домов, в тенечке, два оборванного вида человека приложились к бутылке. Я поморщилась. В комнату прошел вовсе не альтмер, а незнакомый мне имперец. Он не был стар, по человеческим меркам я бы дала ему максимум тридцать-тридцать два, но в его шевелюре уже отчетливо виднелись седые волосы. Он был аккуратно подстрижен и одет в черный плащ, сначала показавшийся мне дорожным. Я не могла также не обратить внимание на большие, выпуклые глаза незнакомца неприятного, колюче-серого цвета. Я вопросительно приподняла бровь. - Вам что-то нужно? – поинтересовалась я, поплотнее запахивая халат. Имперец снял плащ – только сейчас я заметила, что там еле видными буквами была вышита аббревиатура «АС» - и аккуратно положил на стул. Под плащом у него оказалась недурная одежка из темного бархата. Я не видела еще ни одного хорошо одетого местного. А этот явно был местным. - Здравствуйте, мазель, – преувеличенно вежливо произнес он. – Разрешите присесть? – он кивнул на другой стул. Я кивнула. Имперец пододвинул стул к кровати, где сидела я, и удобно устроился на нем. - Разрешите представиться, - начал он. – Меня зовут Доркот Бринг, и я являюсь руководителем секретной организации «Аэлин Слиббат». Тут Доркот замолчал, ожидая реакции. Я ничего не говорила. Он тоже. Меня начинало это раздражать. - И? Имперец еще некоторое время хранил молчание, подбирая слова. - Как я уже сказал, организация секретная, вы не могли о ней слышать. И я не буду вам рассказывать много, я лишь хочу сделать вам предложение. - Надеюсь, не руки и сердца, - усмехнулась я. - Нет, - спокойно ответил Доркот. – Я сообщу вам лишь то, что будет необходимо, а после… попрошу кое о чем, и если вы исполните мою просьбу, то станете богаче. Вот с этого и надо было начинать. - Итак, Аэлин Слиббат некоторое время охотится на одного человека, который… которого нужно ликвидировать, - я до самых печенок чувствовала, как он боится сболтнуть что-то лишнее. – Под словом «ликвидировать» я подразумеваю, конечно, убить, а не просьбу уехать куда-либо. Зачем мы охотимся за этим человеком, знать вам необязательно. Я в людях не ошибаюсь, и вижу, что вы поможете нам. Нет, я не хочу, чтобы убивали его вы. Вы должны найти его, и каким-либо образом упросить вернуться в Бравил. Он помолчал. Подбирал слова. Еще бы умело подбирал… - Ранее этот человек был нищим, звать его Исак. Некоторое время он обитал тут, в Бравиле, а после спровоцировал Аэлин Слиббат на охоту за ним. Он заслуживает самой жестокой смерти, и любой член моей группы с удовольствием бы расправился с ним. Но – увы! Нам нужен сейчас человек со стороны. - Почему? – поинтересовалась я. - Этого я не могу вам сказать, мазель, - покачал головой Доркот. – Мы не можем пойти по его следам… мы… мы спугнем его. - Вы слишком много скрытничаете, - прищурилась я. – И хотите, чтобы я доверяла вам и исполняла то, что вы просите. - Какая вам разница? Вы получите деньги, и мы расстанемся на этом. - Допустим. А почему именно я? Я – приезжая, вы абсолютно ничего обо мне не знаете. - А кого мне просить? – усмехнулся Доркот. – Заплывшего жиром бретонца? Вечного выпивоху, ползающего по улицам? Продажную девку? Или, быть может, кого-то из скуумого притона? Вы единственный вменяемый человек в этом городе. И раз я к вам обратился, значит, у меня были на то причины. Нет, мне определенно не нравятся его увертки. И были бы они еще изящные и хитрые… впрочем, в этом городе не с кем соревноваться в интеллектуальной деятельности. - Скажите хоть где искать этого… Исака. У вас же наверняка есть хоть какие-то ориентиры. - Для начала поговорите с трактирщиком в другой части Бравила. Он скажет вам, куда направился Исак, а также опишет некоторые детали… вроде суммы, что вы получите. А теперь я должен с вами проститься, мазель. Всего доброго. Я, молча, проследила, как он, взяв плащ, выходит из комнаты. Знаете, я обладаю неким чутьем на людей. Так вот, этот человек был порядочной сволочью.
***
Трактирщик сказал, что видел Исака по дороге в лес, напрямик к Чейдинхолу. Он также не упустил момента поведать мне, каким образом мечтает с ним расправиться, и что у него есть превосходное оружие, подаренное ему Доркотом. Исак оказался нордом, и нашла я его в таверне у реки, как раз у леса, недалеко от Чейдинхола. Таверна звалась «Имперский мост» - видимо, потому, что была недалеко от моста – и управляла ею данмерка. Она сказала, что комнат нет, есть чердак, где стоят четыре кровати, и одна как раз свободна. Недолго думая, я легким шагом взбежала по лестнице. Норд спал на самой дальней кровати, все остальные посетители, заказавшие постели, находились внизу. Я подошла к нему и потрясла за плечо. Он резко сел и открыл глаза. Увидев незнакомую фигуру, окинул меня испуганным взглядом. - Ты кто такая? Что ты хочешь? К слову, я собиралась сначала выслушать самого Исака, а это явно был он. Орк сказал, что он будет нордом, - и вот, пожалуйста. Мне нужно разобраться во всем, и я сомневаюсь, что Исак виноват больше этого… Доркота. - Успокойся, - хладнокровно сказала я. – Я знаю, что ты Исак. Меня послала «Аэлин Слиббат». Глаза норда налились кровью. Из-под подушки он вытащил странное оружие, по описанию – то же, о котором говорил орк-трактирщик. Странно. Я бесцеремонно подвинула ноги норда, и уселась на кровать. - Рассказывай, - протянула я. – Меня попросили тебя найти и привести в Бравил, но я не буду этого делать, пока все не выясню. Начинай. Ему вряд ли понравилось, что какая-то посторонняя девка пришла и раскомандовалась тут. Вела я себя нагло лишь для того, чтобы Исак решил, будто я опасна. Я-то, может, опасна, но у меня нет особенного кинжала, который, когда входит в плоть, раздвигает свои лезвия (их два) и превращает внутренности в кашу. А у Исака был. «Мини-гворд» - сказал мне орк. Исак ворчливо начал: - Что тебе рассказать, ушастая? Ты хоть знаешь, что это за организация? Ее цели, принципы? - Нет, - честно созналась я. – Поэтому и прошу тебя рассказать все, что знаешь, а не тащу тебя обманом прямо в сети Слиббат. Исак вздохнул. - Я не знаю, когда появилась эта «Аэлин Слиббат». Я был раньше нищим и, как и положено представителям этого класса, знал все о каждом горожанине. Все нищие знали Бринга, но остальные жители мало на него обращали внимание – как и друг на друга, впрочем. И неважно, что он самый богатый человек в городе. Хотя, подразумевая под городом Бравил, я бы не сказал, что богатство в данном случае можно назвать именно так. В общем, он жил, не привлекая особо ничьего внимания, а после среди нас, нищих, поползли слухи о том, что он создал какую-то группу. Некоторое время об этой группе не было ничего слышно, разве что слух о самом ее существовании, а после «Аэлин Слиббат» начала действовать. - Бринг сказал, организация секретная. Как же о ней узнали нищие? – вопросительно подняла я бровь. - Потому что, - невесело усмехнулся Исак. – Они и действовали среди нас. Как? А просто. Они давали нам некоторое количество денег, чтобы нам было легче. Но не настолько, чтобы мы могли жить нормально. Население Бравила бедное, пожертвований мало, сама понимаешь, ушастая. И мы, те, кто жили на улицах и питались в основном плесневелыми, высохшими кусками хлеба, хватались за те гроши, что давала нам Слиббат. Никто из нищих не пытался экономить, или использовать деньги как-то кроме покупки свежего хлеба. Хотя бы небольшого куска. Нищие Бравила начали боготворить Аэлин Слиббат больше, чем Серого лиса. Я не понимаю, какие цели преследовал Бринг. Обливион его знает, гада ползучего. Может, шантажировать нас как-то хотел, или еще что… - норд горько усмехнулся. – В общем, я откладывал деньги, а после пустил их в дело. - Как это? – хитро улыбнулась я. - Молча, - рыкнул Исак. – Захотел вступить в Гильдию магов я. Естественно, сразу принимать меня не стали, а я заплатил им с отложенных денег. Там уж товарищи немного меня подучили магии и алхимии. Спустя пару месяцев я был более или менее сведущ в этих областях. Я мог варить зелья и продавать их. Постепенно я разбогател - ну, скорее, просто разжился некоторым количеством денег - и среди бедняков Бравила прослыл Щедрым нищим, потому что вскоре мог помогать бывшим товарищам. Сказать по правде, я сначала даже думал присоединиться к «Аэлин Слиббат», просто не знал, как это сделать... но… они сначала угрожали мне… это продолжалось в течение нескольких недель. А после на меня открыто напали. Прямо посреди улицы. Я понял, что кому-то не нравится то, что у меня появились деньги, и это могли быть только «Аэлин Слиббат». Я не стала спорить. Он был не так туп, как большинство нищих. Не интеллектуал, конечно, и все же немного соображалка у него работает. Ведь кроме Слиббат богатство Исака могло не нравится только другим нищим. Но тогда угрожали бы они, а не кто-то другой, и подкупить они вряд ли кого могли, это абсурд. - А четыре дня назад, - хмуро продолжил Исак. – Ко мне в гильдию заявился Доркот Бринг собственной персоной, и уведомил меня, что или я убираюсь из Сиродиила подальше, или кончау свои дни в темной подворотне с кинжалом в горле. Что мне оставалось? Гильдия бы за меня ни за что не заступилась, а больше рассчитывать мне было не на кого. Я хотел уехать в Скайрим. Я и не предполагал, что они пошлют кого-то за мной. Почему тебя, кстати? - Он объяснил это тем, что больше послать некого, а агент из его организации тебя спугнет, - усмехнулась я. – Кстати, не беспокойся о Бринге. Можешь даже не уезжать в Скайрим, если хочешь. Я бы тебе посоветовала всерьез заняться магией – вдруг из тебя выйдет толк? Норд не обратил внимание на ехидное замечание. - Но Бринг… - начал он. - Не беспокойся о Бринге, - блаженно, как наевшаяся кошка, улыбнулась я. – Я так не люблю, когда меня обманывают…
***
Вам наверняка интересно, что случилось потом. Когда я прибыла в Бравил, ко мне через десять минут подошла коротко стриженная бретонка, гремя стальными доспехами, представилась помощницей Бринга и сказала следовать за ней. Сказать по правде, я надеялась, что она проводит меня в штаб «Аэлин Слиббат», но, к сожалению, мы зашли в номер гостиницы орка. Там она меня оставила наедине с дожидающимся Брингом. - Ну что? – нетерпеливо спросил он, когда за бретонкой закрылась дверь. - Он скоро будет в Бравиле, - пожала плечами я. – Я свою работу сделала, ваше дело - заплатить. - Превосходно, - похвалил меня Бринг. – Вот деньги. Он достал кошелек, вес которого был облегчен заклинанием перышка. Я это почувствовала, когда он только вытащил его из кармана. После долгих лет, проведенных в Гильдии магов в целом и Университете волшебства в частности, у тебя возникает нюх на подобные вещи. Я не стала пересчитывать деньги, я знала, что их было больше чем достаточно. Как думаете, Доркот просто так поверил, что я справилась? Как бы ни так! Заклинания очарования творят чудеса… В общем, он испытывал ко мне симпатию, и не заподозрил бы меня ни в чем плохом. Даже в слежке. Иногда я думаю, что без магии жить чуть ли не невозможно! Бринг отпустил свою бретонскую приятельницу (или телохранительницу - кто она там у него?) и, посвистывая себе под нос, направился по городской дорожке. Я надеялась, что он пойдет в свой дом. Не в таверну, и, тем более, не в офис его организации. В таверне все выйдет крайне неудобно и будет множество улик, указывающих на меня, а в офисе... думаю, объяснять не надо. Его приспешники мигом меня обнаружат. К счастью, бывает иногда такое, что наши надежды осуществляются. Бринг действительно зашел в какой-то дом, располагающийся над другим домиком. Проследив взглядом, как Доркот закрыл дверь, я отошла в тенек и задумалась. Нужно сделать это так, чтобы никто меня не заподозрил. Бравильская стража не особо бдительна и старательна. И если сделать что-то, что будет соответствовать... этому городу - скажем так - то это будет выглядеть не так дико, если вы понимаете, о чем я. Может быть... да. Это будет достать не так сложно, сложнее - незаметно подбросить. Доркот Бринг умрет сегодня вечером от передозировки скуумы.
***
Вы можете сказать, что нельзя умереть от передозировки. За один раз столько количества выпить нельзя, а по-другому не получится. Наркоманы вот ежедневно глотают по бутылке скуумы и отрываются по полной, но не умирают. А у Бринга будет очень чувствительный организм. Ага. В особенности к ядам. Как-то раз меня пытались заставить выпить эту дрянь. Я запомнила этот резкий, отталкивающий запах. Не понимаю, как можно это потреблять. Зато он перекроет запах любого яда. К сожалению, любой яд мне не подойдет. Я должна быть осторожна. Конечно, я никому не говорила, что являюсь магичкой и, более того, талантливой адепткой Университета волшебства, а значит, вряд ли подозрения падут однозначно на меня. К тому же, в городе слишком много приезжих, желающих побывать на Фестивале. У меня есть время до вечера. Я могу зайти в алхимическую лавку, притвориться полной дурой в области алхимии и прикупить немного ингредиентов. Покупку тоже нужно делать осторожно. Если я куплю слишком явные для яда ингредиенты, тогда я точно стану подозреваемой. А я этого не хочу. - Доброе утро, госпожа эльфка, - до ушей улыбнулся мне альтмер, когда я зашла в его лавку. Я состроила глупую физиономию. - Здравствуйте, - захихикала я. Главное не переиграть. Пококетничав с альтмером и дав несколько явных намеков на низкий уровень своего интеллекта, я затоварилась ингредиентами и ушла, оставив высшего эльфа размышлять над тем, как таких идиоток земля носит.
***
Я была довольна получившимся ядом. Он медленно распространялся по организму ничего не подозревающей жертвы, которая погибала приблизительно через час-полтора. Проблемой для меня сейчас было не проникновение в дом Бринга, как вы подумали. Самое сложное - сделать так, чтобы человек, непотребляющий скууму (во всяком случае, открыто) решил именно сегодня вечером ее принять. Я нервно теребила волосы, собранные в хвост. Думай, думай... Я, напевая, зашла в "Серебрянный Дом на воде" и прошла в свою комнату, сказав трактирщику, чтобы он меня не беспокоил. Меня тревожило, что с Гилгондорином я вела себя не так, как с тем алхимиком-заклинателем из лавки, и в случае чего, этот трактирщик наверняка покажет пальцем в мою сторону. Мне нужно алиби. Проклятье. Проникнув в комнату, я тут же оттуда вышла, тихо и осторожно, чтобы не скрипела дверь. Я спустилась по лестнице под прикрытием краткого заклинания невидимости, бесшумно обновляя его через каждые десять секунд. Было опрометчиво так делать, но мне повезло - стоило мне спуститься, как один из посетителей отправился погулять. Я сумела проскользнуть в щелку и очутиться на улице. Переведя дух, я наложила заклинание хамелеона, требующее меньше магической энергии, и, держась у стен, направилась к одному из домов. Поднявшись по лестнице к домику, который располагался над ним, я приоткрыла дверь и кивнула - наркоман не соврал... Да, наркоман. Я поймала его, когда возвращалась в таверну. Здесь располагался скуумовый притон. Бутылочка с ядом была у меня в кармане юбки, оставалось найти наркотик. Я сомневаюсь, что его придется покупать, потому что посетители притона явно только что приняли очередную дозу. Они смеялись, несли какую-то чушь, и совершенно меня не замечали. Я, набравшись наглости, подошла к каджиту и вытащила у него из руки бутылочку бледно-розового стекла. Он не обратил на это внимания. Поморщившись от запаха, что царил в комнате, я обновила заклинание хамелеона и покинула притон. Теперь - к Брингу.
***
Это было легко. Ну, хорошо, не так уж легко. Бринга нашли на следующий день. И, насколько я поняла, нашел его один из агентов "Аэлин Слиббат". Конечно, они знали о том, что недавно Бринг обратился ко мне с предложением, но они не могли сказать это страже, не выдав свою подлую организацию с головой. Впрочем, через пару дней стража узнала об этой группе, похоже, благодаря Исаку, который вернулся в Бравил. Собственно, о том, как я обставила убийство... Я взломала замок заклинанием - он был, вопреки моим ожиданиям, несложен. Бринг считал, что ему нечего опасаться? Или у него сломался замок и он не нашел времени искать максимально наилучший? Не знаю, мне все равно. Знаете, как-то в Имперском городе я приглядела прекрасные ботинки, достающие до половины голени. Их главное свойство заключалось в том, что они делали шаги надевшего их бесшумными. И когда я попала в дом предводителя "Аэлин Слиббат", я подумала, а не понадобятся ли они мне? И решила, что как только накоплю достаточную сумму, то обязательно куплю эти ботинки. Бринг явно решил напиться по случаю праздника. Хотя я не уверена, что для такого здорового имперца можно напиться лишь одной бутылкой. Я нервно закусила губу. Проклятье! Какая я дура! Я залезла в его дом фактически без плана, и мне нужно было рассчитывать лишь на везение. Я подкралась к Брингу со спины, думая, стоит ли появляться перед ним или нет. Я долго так стояла, на расстоянии примерно метр, периодически обновляя заклинание хамелеона. У меня затекли ноги. Но я умела ждать. И когда я ждала, я все больше поражалась своему идиотизму, непродуманности плана, можно сказать, практически отсутствию последнего. Бринг ел, запивал. "Неужели ты совершенно не ходишь в туалет?" мысленно возопила я. Когда я готова была зажарить имперца заклинанием, он, вздохнув, поднялся из-за стола и вышел в соседнюю комнату. Я тут же заглянула в бутылку - да, там еще оставалось. Немного, правда, на пару глотков. Что ж, тем лучше! Стремительными движениями я выплеснула вино в окно. Теперь нужно было налить скуумы чуть меньше, чем было, а после долить яду, что я и сделала. Бринг пришел через пару минут. Кажется, он собирался сворачиваться, но, заглянув в бутылку и увидев, что там осталось немного, не заморачиваясь, осушил бутылку из горла. Его лицо скривилось в гримасе недоумения и отвращения. Он явно не понял, что случилось со вкусом вина, что вполне объяснимо. Высунув язык, Бринг принялся убираться на кухне. Я не ушла, поддерживая заклинание хамелеона, а дождалась, когда он, спустя минут семьдесят, упадет замертво. А после поставила недалеко от него бутылку светло-розового стекла.
***
Я не осталась на Фестиваль - это было опасно. В Бравиле была пара добросовестных стражников (наверное, новенькие), и они цеплялись за любую возможность что-либо расследовать. Я немного нервничала. И, дождавшись, когда огласят вердикт "передозировка скуумы", покинула город, притворившись потрясенной смертью горожанина прямо перед праздником. Направилась из города я к Лейавину. Там у меня проживала знакомая, я решила, что будет лучше к ней сейчас приехать, ибо она приглашала меня около двух месяцев назад. Я спокойно шла по дороге, собирая травы. К моему удивлению, дождя сегодня не было, дул прохладный ветер. Насекомые лишь изредка докучали. Я тихо напевала себе под нос. Вроде бы все было отлично. Но до самого вечера, когда я устроила привал на ночь у дороги, меня не покидало чувство, что за мной кто-то следит.
Сообщение отредактировал SHERIFF - Турдас, 31 Мая 2012, 10:49
Ну неплохо). Мне понравилось. Разве что я не люблю рассказы, написанные от первого лица, но это уже лично моя "заковырка", так что можно не принимать её в расчёт). Съешь ещё этих сладких рулетов, да выпей скумы.
Когда я уже разбила небольшой лагерь и развела костерок, дело шло к ночи. Небо алело, солнце уходило за горизонт. Я чувствовала себя прекрасно, если, конечно, не считать усиливающегося ощущения слежки. Для уверенности я использовала заклинание обнаружения жизни с большим радиусом действия, но поблизости не было ни одного живого существа. Я приготовила себе вкусный ужин, пожарив мясо оленя, что купила, когда покидала Бравил. Это мясо было вкусным, в отличие от того грязекрабьего го… кхм. Вы поняли. Знаете, я чувствовала себя так, словно бы в Бравиле уже начался Фестиваль, и я веселюсь на нем от души. Мне хотелось пить вино, петь, смеяться. Но я не совсем понимала, почему. Я убила Доркота Бринга? Нет, не так. Я убила. Доркота Бринга. Я действительно это сделала. Пусть фактически на эмоциях, пусть без плана. Я сделала это. И, пожалуй… даже получила удовольствие. Я сомневалась, что это нормально, но я не чувствовала жалости. Ни к нему, ни к тому, что сделала. В своем психическом равновесии я была уверена, нет, тут было другое. Я знала, что совершу убийство. Я его совершила. Я сделала это холодно и без жалости. Я сделала это. Но почему я не чувствую того, что чувствовал бы обычный человек, убив кого-либо? Пусть убийство вышло не очень граммотным... но вердикт вынесен, никто не будет пытаться раследовать, а даже если и начнет... пусть я и ошибалась, я сомневаюсь, что этот ярый детектив что-то обнаружит. Меня никто не связывало с Брингом, в глазах стражи уж точно. Если бы я сделала это в столице, куча нищих бы сказали на меня, а так, кроме Аэлинн Слиббат, ныне несуществующей, никто не знает. Все сложилось в мою пользу. И поэтому... я не убийца. Формально. Я не заморачивалась. Я наелась, немного выпила, поразвлеклась с двумя прутиками, заставив их гореть и начиная водить ими в разные стороны. Из дыма получались причудливые силуэты. Мне было хорошо, весело. И когда опустилась ночь, я свернулась клубочком и заснула с улыбкой на губах.
***
Я не могу точно сказать, от чего именно проснулась. Мне показалось, что вдруг стало как-то очень, очень холодно… холод был странно-зловещим… могильным? Не знаю. А еще я почувствовала опасность. Я села на своем сымитированном лежаке из пушистых еловых веток. Было необычайно темно, хотя когда я засыпала, Массер и Секунда уже выплыли на небо. Должно быть, дело было в больших кронах елей – они загораживали свет. Чувство опасности усиливалось с каждой секундой, и моя рука невольно потянулась к кинжалу, что лежал рядом у рюкзака. И не обнаружила его там. Меня бросило в жар, а потом в холод. Когда глаза немного привыкли к темноте, я сумела различить человеческий силуэт, облаченный в черную мантию с накинутым на лицо капюшоном. Человек расположился очень удобно – я не могла различить его лица, зато он мое наверняка видел. - Ты спишь очень крепко для убийцы, - произнес мужской голос вполне обычным тоном, словно сказал, что завтра пойдет дождь. Проклятье! Не спрашивайте, не посещала ли меня мысль об ассасинах. Конечно, посещала! Недавно «Курьер» издал статью о том, что в последнее время часто совершаются ритуалы о призыве Темного Братства, а гонец добавил, «что если ты убьешь кого-нибудь, Темное Братство придет к тебе, когда ты будешь спать. Так они набирают новых членов». Кажется, он сказал так. - Это значит, у тебя чистая совесть, - продолжил незнакомец. Я пошевелилась на лежаке. Я чувствовала, как меня изучают глаза ассасина – а это был именно он, вряд ли у вас остались сомнения. – Как и то, что ты спишь здесь, в таком незащищенном месте, словно бы тебе нечего бояться… Мой гость выбрал весьма чарующий тон, и мне это не понравилось. Не сомневаюсь, за парнем много кто бегает, это по его голосу слышно и по манерам… вот только я за такими никогда не тащилась. - У вас какие-то проблемы? – спросила я не грубо, но предупредительно, словно бы говоря, что я могу за себя постоять. И что если у него нет проблем, я могу их устроить. - Это хорошо, ибо для того, что я тебе предложу, тебе понадобится чистая совесть, - с долей торжества произнес ассасин, пропуская мой вопрос мимо ушей. Я знаю таких – они не ответят, если не захотят. - Кто вы такой, что вам надо? – спросила я снова, пытаясь разглядеть лицо, но моим глазам был доступен лишь волевой подбородок. - Меня зовут Люсьен Лашанс, и я являюсь Спикером Темного Братсва, - произнес гость, чуть оттягивая назад капюшон и позволяя рассмотреть его получше. Я заметила блестящие, судя по всему – карие глаза, прямой нос и четко очерченные губы. Мой посетитель был имперцем. Кстати, он был, что называют обыкновенные девушки, «романтически не брит», хотя я не люблю мужчин, которые не совершают соответствующую операцию хотя бы раз в месяц. Не вижу ничего хорошего в том, чтобы ходить заросшим. Я сказала обыкновенные девушки? Я имела в виду тех девиц, что целыми днями могут перечитывать «Биографию Барензии» и мечтать о принце на белом коне. Хотя ассасину больше бы подошел черный конь… Лашанс вопросительно взглянул на меня, ожидая, когда я представлюсь в ответ. В конце концов, это элементарная вежливость. - Нэннифэр, - ответила я, не называя фамилии. Я просто ее не помню – когда у меня в последний раз была фамилия, я была совсем несмышленышем. Лашанс тонко улыбнулся. У него красивая улыбка, кстати. Я думаю, усмешка у него зловещая, а вот улыбка и впрямь красива. - Что ж, мистер Лашанс, давайте послушаем, что вы хотите мне предложить, - в ответ улыбнулась я, но, как и он – не глазами. Я надеялась, что он продолжит держать беседу на том уровне, на котором ее начал. Пока что он производил на меня неплохое впечатление человека с острым умом. Посмотрим, сумеет ли он и дальше продержаться так. Главное – не говорить слишком много. Каждое мое слово дает ему информацию обо мне, моих привычках, характере, темпераменте… понимаете? Он слишком умен и слишком опасен, я не могу сейчас расслабляться. Я должна держать с ним одну планку, не позволяя ему изучать себя, пока он говорит. Он может сделать это так, что я даже замечу… так что давай, соберись, Нэн. Мне очень хотелось добавить что-нибудь в духе «Только будьте осторожны со словами», но я не стала это говорить. Даже если бы я это сказала, это была бы не угроза, а чисто пожелание, совет, как произвести на меня еще большее благоприятное впечатление. Но не стала я говорить это по одной простой причине – он и так был более чем осторожен. Я не чувствовала этого совсем, если хотите знать, как чувствовала при разговоре с Брингом, и все же я была уверена, что он… и впрямь аккуратен. И, кстати, насчет Бринга – я в любом случае не буду говорить Лашансу о том, что я его прикончила. Иначе зачем я тратила столько нервов в Бравиле? Если я сознаюсь, это будет одна из моих ошибок, что я уже допустила. И этих ошибок предостаточно! Во-первых, то, что я не выгнала Бринга как только он зашел. Во-вторых, не выгнала, когда он объяснил ситуацию. В-третьих, пошла к этому Исаку… В-четвертых – подумать только, я выплеснула вино в окно! А если бы кто-то проходил мимо и решил заглянуть к тому, кто так бесцеремонно обращается с винами? И это еще не весь список. - Тогда слушай внимательно, - будто бы посерьезнел Лашанс. – На Зеленой дороге, к северу от Бравила… - тут он на мгновение остановился, словно бы предполагая очевидную реакцию на этот город. - …находится таверна «Дурное знамение». Там живет старик по имени Руфио. Ты знаешь, где находится эта таверна? Пусть он не рассчитывает, что даже если я приму его предложение - несложно догадаться, что мне нужно будет сделать - это произойдет нескоро. Я не горю желанием ехать мимо Бравила... - Нет, - ответила я, прищурившись. - Тебе не составит труда найти ее, - произнес Люсьен. - Дорога не петляет, таверну можно найти легко. Она находится недалеко от "Фарегилл". Да, об этой таверне я кое-что слышала, вернее, просто то, что она существует и что располагается на Зеленой дороге. Что ж, хоть какой-то ориентир. Я увидела блеск. Так блестят кинжалы. Разумеется, я напряглась... Люсьен поднялся и подошел ко мне. Он оказался высоким, особенно по сравнению со мной - мне пришлось немного поднять голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Он ловко, незаметно вытащил кинжал из складок мантии и протянул мне. Его руки были в черных кожаных перчатках, а пальцы были длинными и изящными. Но кинжал... он был великолепен. Черное лезвие, черная рукоятка... и позолоченные нити металла, словно обматывающие кинжал. Сейчас я не увидела, но днем заметила, что на рукоятке эти нити на эльфийском вычерчивают слова «Клинок Горя». - Это девственный клинок, - произнес Люсьен теперь уже действительно серьезно, словно бы я удостаивалась какой-то диковиной чести. - И он жаждет крови. Убей Руфио, и ты докажешь, что достойна вступить в Темное Братство. - А разве я этого еще не доказала? - лукаво улыбнулась я. Мне интересно, как он ответит на это. Лашанс ответил мне тонкой улыбкой. - Это формальность, мадам. На деле вы более чем достойны. О... браво, мистер Лашанс. Я продолжала улыбаться, но все так же - не глазами. Если честно, мне стало немножко страшно. - А теперь мы должны проститься. Я с нетерпением ожидаю нашей скорой встречи. Люсьен вновь улыбнулся мне... и растворился во мраке. Зашуршала трава, и вскоре я разглядела слегка размытый, прозрачный силуэт. Заклинание хамелеона, мистер Лашанс? А вам не кажется, что невидимка куда эффективнее?.. Впрочем, может, он хотел, чтобы я его видела.
***
Я знала, что не смогу уснуть, и решила сделать пару глоточков вина. Но оно уже потеряло тот пьянящий вкус, что вчера вечером. Атмосфера веселья прошла. У меня появились темы для размышлений. Эх, уважаемый ассасин, вы разрушили такой чудесный сон… Кстати, я ведь говорила, что сплю чутко. И проснулась я, опять-таки, из-за резкого наступления холода. И я не удивилась, когда он исчез. Лашанс поддерживал заклинание мороза на ограниченной территории, чтобы повлиять на мое восприятие. Как хорошо, что я не из впечатлительных истеричек. К слову, вы обратили внимание, что я старалась быть не особо разговорчивой? Как я уже и сказала, не потому, что я испугалась или была ошеломлена, отнюдь. Лашанс – самый опасный из тех людей, кого я когда-либо встречала, если не самый опасный из тех, кого я могу себе вообразить. У него аура такая. А опасный конкретно в этом случае является словом-синонимом к слову «умный». Я чувствовала, что он меня изучает. Я не боялась сболтнуть что-то лишнее, я просто не хотела, чтобы у него было много подсказок, раскрывающих мой характер, меня всю. Будь вы на моем месте, слышь вы его голос, вы бы увидели, как он пытался… направить меня. Манипулировать – наверное, наиболее подходящее слово. Не хотела бы я перейти дорогу этому человеку.
***
Моя подруга жила не совсем в Лейавине, а в небольшом домике прямо за его стенами. Она могла в любой момент приходить в город, и все-таки в такой местности я бы лучше жила в городе. Мало ли что случится. Я поправила наплечный рюкзак и постучала в дверь. Услышав, как знакомый голос провопил «Сейчас!», я невольно улыбнулась. В этом вся Вирра. Мне открыла чуть пухленькая блондинка-бретонка, руки которой были в муке. Увидев меня, она радостно заверещала: - Нэ-э-эн! Как давно я не видела тебя! Это прекрасно, что ты приехала! А волосы какие отрастила – надо же, как тебе идет! Ух, хорошеешь и хорошеешь. Проходи, я как раз собираюсь готовить. С тобой я управлюсь быстрее, ведь ты так аппетитно готовишь... да иди уже сюда, дай обниму тебя хоть! Я очень люблю Вирру, и была необычайно счастлива увидеть ее. Только сейчас я поняла, как соскучилась по ней. Мы с ней одновременно поступили в Гильдию магов, у нее было больше таланта к алхимии, а потому в Университет волшебства она могла попасть раньше. Но мы были так неразлучны, что она дождалась, когда я получу последнюю рекомендацию. Кстати, Вирре предлагали место лектора. А она взяла и сбежала из Университета, обосновавшись тут. Видите ли, несмотря на отделение Гильдии магов в Лейавине, маги там... не вызывают доверия. Есть одна - Агата, она более или менее вменяема, а еще каджит С'драсса, увлекающийся магическими камнями. А остальные... не совсем в себе. Особенно Дагайл, глава отделения. И поэтому услуги Вирры тут очень ценятся. Она дружелюбная и готова помочь. У нее куча рецептов самых разнообразных зелий. Она действительно талантливый алхимик. Лично я больше увлекаюсь магией. Вирра прижала меня к себе, и я почувствовала, что она втягивает носом воздух. - Ты все так же вкусно пахнешь, Нэн, - заулыбалась вновь бретонка. - Все также ландышем и сиренью. И где ты берешь эти духи? - Я тебе сто раз говорила, что это не духи, - проворчала я, поправляя темно-зеленую юбку. Вирра очень красивая. Она не полная, а чуть пухленькая, и это придает ей особую привлекательность. В Университете за ней бегали, высунув языки, почти все парни и почти всех рангов, от новичков до опытных адептов. И с округлостями у нее все было лучше, в отличие от меня. Она очень милая и симпатичная, я даже немного ей завидую. У нее красивые волосы цвета пшеницы, очень гладкие локоны. Не то что мое гнездо. Я планирую немного остаться у Вирры и подумать над предложением Лашанса. И думать придется много. - Я могу у тебя пожить, да? - улыбнулась я. Вирра сердито округлила глаза. - Она еще спрашивает! Живи сколько влезет! Давай сюда рюкзак, я пойду, подготовлю тебе постель... ты не могла бы пока полить соусом мое мясо? - Твое? - хихикнула я, прекрасно сообразив, что она имеет ввиду, и направилась на кухню. - Ты не поедешь на Фестиваль? - осведомилась я. Политое соусом мясо активно принялось брызгаться. Я поморщилась. - Нет, - крикнула бретонка из соседней комнаты. - У меня много заказов. - Я могла бы тебе помочь, - предложила я невинно, когда Вирра спустя некоторое время зашла на кухню и отодвинула меня от мяса. Я помялась, не зная, чем заняться. - Нет, не надо, - улыбнулась подруга. - Я не очень хочу куда-то ездить, мне лень. Я все равно попросила дать мне хоть какое-то задание, чтобы не выглядеть неблагодарной. А ночью я много думала.
***
Я маг. Я учусь в Университете. Нам раз в месяц дают задания, мы выполняем их. В основном - это все равно что быть на побегушках, зато за это хорошо платят. А если отлично учиться, дается еще и прибавка +100-200 золотых. Но этого действительно не хватает. Сейчас ввели реформу - нам приходится платить за проживание в Университете! Плюс алхимические ингредиенты для зелий, для занятий, бумаги, перья, чернила, мантии... еда, в конце концов. Я не удивляюсь, что Вирра сбежала. Мы в месяц получаем примерно по четыреста септимов, но этого не хватает... Я могла бы продавать зелья. Тогда придется еще больше тратить золотых на ингредиенты, но где их продавать? В столице? Там слишком большая конкуренция, а если у тебя нет имени и опыта, не стоит туда соваться. Там и так достаточно лавок. У меня нет работы. Гильдия бойцов или путь искателя приключений - не мое. Магия - это хорошо, но хоть я и не очень плохо управляюсь с оружием, здоровенные огры и тролли одолеют меня с вероятностью 80%. Я не смогу защититься только магией с дальнего боя. Я могу их успокоить, наслать на себя заклятие хамелеона... но слишком много магической энергии придется тратить, резерв будет пуст, а зелья повышения способностей к магии стоят дорого. Нет, это мне не подходит. И все-таки, гильдия... нет... нет. Я едва свожу концы с концами в последних числах месяца. Я несколько раз выглядывала к окно. Нет, я не ожидала, что увижу там темную тень, и у меня не было ощущения слежки, отнюдь - я просто делала это автоматически. Не знаю, зачем. У Лашанса наверняка есть дела поважнее, чем наблюдение за потенциальными ассасинами. Ох, Нэннифэр, попала же ты...
Сообщение отредактировал SHERIFF - Морндас, 04 Июня 2012, 15:58
У Вирры был замечательный домик, наверняка ей построили его местные, а она зачаровала его на непротекание.* Между прочим, на это нужны силы нескольких магов, думаю, она попросила кого-нибудь из здешнего отделения Гильдии. Он был уютный, снаружи небольшой, но внутри весьма просторный - уверена, тут также поработали чары. Не считая кухни и ванной, в доме было еще две комнаты, одна - гостевая. Подруга меня обустроила как графиню, честное слово - я так выспалась, как не высыпалась последние лет пять. Думаю, благодаря ее помощи городу - я ведь говорила, что она местный алхимик - у нее всегда достаточно средств, чтобы украшать свой дом. Очевидно, некоторые клиенты платят подарками - над камином я обнаружила рога оленя. А какие тут мягкие перины... просто до неприличия! Когда я приехала, в самый первый день, мы с Виррой отставили мясо в сторону и испекли большой сладкий пирог. В Университете мы, на самых первых курсах, развлекались именно так.* Ходили между занятиями и пекли что-нибудь вкусненькое, потом подтягивался еще кто-то из девчонок, а после и парни приходили на вкусный запах. Кстати, мужская половина отчаянно не хотела готовить и я множество раз замечала, что у меня пропадают то кастрюли с борщом, то очередной мясной пирог, то еще что. Это жутко раздражало и мне иногда даже приходилось ставитьмини-ловушки, даже самые примитивные и не магические (потому что именно таких ловушек мои однокашники ожидали меньше всего). Если вам интересно - это было ведро с водой. Но это еще что - как-то раз оно опрокинулось прямо на голову Раминусу Полусу... Ну да ладно. Мы вдоволь наелись, вспоминали старые истории, потравили анекдоты и даже прошлись по магазинам. Заглянули в отделение Гильдии, я, к примеру, была рада вновь увидеть С'драссу, который похвастался парой новых приобретений. А когда вернулись домой, выпили немного вина и разбрелись по комнатам. Я уснула почти сразу.
***
Все-таки чуткий сон не всегда хорош - я проснулась в десятом часу утра из-за виноватого сопения Вирры. Вообще, я ранняя пташка, а вот подруга наоборот, любит поспать. Странно, что она так рано встала. Немного поворочавшись, я все-таки встала, оделась и вышла на кухню. Вирра завтракала и приветственно взмахнула рукой в направлении тарелки с вчерашним пирогом. Я кивнула и села за стол. - Доброе утро, - промямлила Вирра. Она, кстати, умная и сообразительная, но совершенно не умеет врать. - Доброе ли? - спросила я, устремив взгляд на бретонку. - Что произошло? - Видишь ли... мне пришло письмо из Бравила. Меня попросили приехать за два дня до Фестиваля. Ты же знаешь, там не самые ответственные маги, к тому же, они специализируются на иллюзии. Нужна целительница - на всякий случай. Кстати, да. Я знаю, что в том году кто-то притащил странное мясо, из-за которого праздник пришлось прервать - почти все отравились. А в позапрошлом большой костер, вокруг которого происходили пляски, разгорелся слишком сильно. Пожаром занялись ближайшие два дома... и жителя. Так что на месте Бравильских властей я бы тоже задумалась. - Я должна быть в Бравиле уже завтра, - продолжила Вирра, виновато взглянув на меня. - Мне уехать? - прямо спросила я. Бретонка кивнула. Я улыбнулась. - Так бы сразу и сказала, ты ведь меня не в Обливион Вайла отправляешь. Сегодня выедем вместе, пойдет? - Да-а, - протянула улыбнувшаяся Вирра. - Только в Бравил я заезжать не буду, - добавила я. - Представляешь, я когда въехала туда, дня через три умер какой-то гражданин, от передозировки скуумы. Какая теперь речь о празднике? - И правда, - покачала головой бретонка. - Наркотики не доводят до добра. Бррр, ужас какой-то. Но ведь мы пока доедем, как раз будет вечер? - Я заночую у города, - отмахнулась я, доедая пирог. - Я сейчас соберу вещи. Прекрасно. Погостила у подруги. И куда мне теперь идти?
***
Я много думала и сегодня тоже - мне казалось, у меня лопнет голова от напряжения. Хотя это я преувеличила, пожалуй... Для кого-то четыреста золотых в месяц - просто богатство. Но как только я начинаю вспоминать все то, на что я трачу свои средства, я невольно чувствую себя нищим. Деньги Университета в основном расходуются на, как я уже говорила, бумагу и чернила, перья - они быстро ломаются. Требуется постоянная практика в заклинаниях и зельях. Если кто-то специализируется на заклинаниях школы разрушения, то быстро выходят из употребления муляжи, чучела, на которых и отрабатываются эти самые заклинания. Я больше предпочитаю иллюзию, поэтому у меня в основном таких проблем нет... Наш дорогой архимаг - настоящий скряга и жмот. Он очень любит деньги. Теперь вам стало еще яснее, почему мне не хватает денег. Я только их получила, купила все необходимое - и денег как не бывало! Остается максимум пятьдесят (а обычно - не больше тридцати) септимов, которые я трачу в основном на продукты. Хорошо, что кисти редко ломаются и холсты дешевые... да, я еще и художник. Понимаете, когда у вас впереди более трехсот лет жизни, тебе невольно хочется развиваться во множествах областей. И нередко у тебя это получается. Правда, я сомневаюсь, что настанет день, когда я выйду из очередных руин, гремя стальными доспехами и таща рога минотавров и зубы огров. Хотя я бы не отказалась нанять крепкого мужчину, чтобы он добыл для меня хотя бы парочку и того, и другого... ну... хотя бы один экземплярчик!..
***
А Клинок Горя все-таки прекрасен. Он изящен и... силен. Он не зачарован, нет, но я чувствую магию, что источают золотые металлические нити, будто бы вплетенные в кинжал. Он был длинной от локтя до кончиков пальцев - идеальная длина для кинжала, как я считаю. Его ножны изнутри были обиты войлоком, поэтому когда я вынимала его из ножен, не был слышен звук трения стали о сталь. Клинок выходил бесшумно. Умно... И все-таки он забрал мой кинжал! Я имею ввиду - Лашанс. Вспомните, ведь я не нашла его тогда у рюкзака, нигде на поляне его тоже не было. Но ведь Клинок намного лучше того кинжала... тем более, что он не был моим обязательным оружием. Однако этот кинжал мне нравится. Это странное чувство... просто... он мой. Я не знаю, как это объяснить. К слову о Лашансе - он и правда такой?* Нет, мне просто интересно. Ассасину, даже профессионалу, никогда не помешает удача. Хотя, не только ассасину, но ему - в особенности. Но, подери его Обливион... а Люсьен шикарен... о, не поймите меня неправильно - он так умен, так умен! Он все рассчитал, все узнал обо мне. Я не совсем понимала, почему он так уверенно держался во время нашей беседы, он всячески отвлекал меня, не давая задуматься, вы обратили внимание? Направлял мое внимание в другую сторону... да он манипулировал мной! Он... он же меня изучил! Проклятье!! Лашанс, я тебя ненавижу.
***
А ведь я никогда не считала себя глупой. Даже наоборот. Пусть это и нескромно, тем не менее, я превосхожу многих своих однокашников. Я и сама как-то манипулировала людьми, но это были не столь глобальные цели, сколь преследовал Лашанс. Эх... Было уже утро следующего дня. Вирра осталась в Бравиле, мы попрощались у городских ворот. Я заночевала в доме конюха, заплатив ему предварительно, а сейчас шла по Зеленой дороге. Все произошло так быстро, я рассчитывала хотя бы на четыре дня, а я так последние два замоталась, что могла думать только ночью, когда мозг не хотел работать, а желал лишь отдыха. Летом учеба в Университете особенно сложна, а сейчас начало осени. Я устала. Я так устала. Пару раз я кастовала заклинание обнаружения жизни, но никого вокруг не было. Да я и не ожидала, что глубокоуважаемый Спикер Темного Братства занимается лишь слежкой за красивыми мордашками. Хотя как красивыми - я думаю, я вполне симпатична, тем более, у меня редкая и запоминающаяся внешность (это я про волосы), но не больше. А еще Лашанс весьма ловко соврал - дорога петляла, да еще как, зато тут было много разных трав, которые я с охотой собирала - не придется тратить лишние деньги. Я шла нарочито медленно, собирая каждый гриб и каждую траву, отклоняясь от дороги и возвращаясь на нее. Я все еще не пришла ни к какому выводу. Это слишком сложная задача, чтобы я так быстро приняла решение. Будь у меня даже четыре дня, я не была бы уверена в своем решении окончательно. Я не могла поверить в то, что со мной произошло. То есть, конечно, я верила и осознавало реальность произошедшего. Но как это сложно...
***
Таверна "Дурное знамение" мне с первого взгляда не очень приглянулась. Еще снаружи я заметила, что ее поддерживают в порядке лишь от скуки, а не от того, что тут много постояльцев - и это неудивительно, кстати. Как, я не понимаю, как можно давать такие названия тавернам? Неужели хозяин настолько ленив, чтобы обслуживать и без того немногочисленных постояльцев - лично я бы вряд ли осталась ночевать в этом заведении. Тем более, что рядом была "Фарегилл", куда более приличный трактир. Клинок Горя был прикреплен к ремню на бедре, который удобно скрывала юбка платья. На плече покоился дорожный небольшой рюкзак со сменной одеждой, парочкой зелий... и ядов. Я сменила цвет волос на кофейный, а глаз - на ореховый, типичная босмерская внешность, хотя волосы у них обычно посветлее. Так я не привлеку слишком много внимания рыжей шевелюрой и ярко-зелеными глазами. Ведь... я еще до конца не определилась. Трактирщик стоял за стойкой и занимался весьма занимательным делом - он зевал, причем весьма профессионально. Что я имею ввиду? Он так широко раскрыл челюсть, что мог позавидовать любой медведь. Я терпеливо постояла и подождала, пока он закончит. А он все зевал и зевал, и зевал. Я кашлянула. Трактирщик крякнул, захлопнул челюсть и выпучился на меня. Я мило улыбнулась, держа в руках корзинку с кучей цветов - потенциальных ингредиентов. - Мне это снится... - потряс головой норд-трактирщик. - К-клиент! - Добрый день, - беззаботно произнесла я, усаживаясь за стул у стойки. - Вы не представляете себе, мазель, какой он теперь добрый! - весело откликнулся нордлинг, начиная греметь бутылками под стойкой. - Меня зовут Манхейм, мисс, а вас? Мне не очень понравилось, что он захотел знакомиться, но вряд ли он преследовал какие-то намерения - у него просто слишком мало клиентов, это сразу понятно. Вирра поделилась со мной, что сия таверна - это настолько унылое и заброшенное место, что там мало кто останавливается. Я назвала обычное босмерское имя, чтобы, опять-таки, лишний раз не давать повод себя запомнить. - Вы будете заказывать комнату? - с надеждой взглянул на меня Манхейм. Я устало улыбнулась. - Мы с подругой ночью устраивали девичник и я совершенно не выспалась, так что я остановлюсь у вас на пару деньков, - заявила я, развязывая кошелек. Норд облегченно вздохнул. - У нас вообще-то много свободных комнат. Их часть находится на нижнем этаже, я называю это "личные покои", - говорил Манхейм между делом, наливая себе огромную кружку эля. - Сейчас здесь никто не квартируется кроме старика Руфио, да живет еще один легионер... - Легионер? - притворилась я заинтересованной и оглядела помещение. - А где же он? - Ушел на охоту, придет примерно через час. Он подойдет тебе, кстати, - подмигнул мне трактирщик. Я не стала интересоваться Руфио. Когда он умрет... я хочу сказать,если он умрет, на это сделают упор. Я ночью попытаюсь узнать, где живет Руфио. - Кстати, они оба снимают комнаты внизу, так что могу дать комнату только на верхнем этаже, - увлекся болтовней норд. Я внутри напряглась. Спасибо, Манхейм. Вы такой доверчивый. Еще немного поболтав с Манхеймом я ушла в глубь зала, где уселась с книжкой "Основы алхимии". Она валяется в моем рюкзаке с незапамятных времен, и я была рада, что забывала выкладывать ее - теперь никто не подумает, что я могу самостоятельно смешивать яды или зелья, или что я опытная магичка. Максимум - стажерка. Это удобно. Ведь, повторюсь, я еще не определилась, нужно ли мне принимать предложение Лашанса.
***
Легионер оказался предсказуемой имперской расы. Он пришел с охоты весь мокрый, таща пару кроликов. Заметив меня, он как можно быстрее скрылся в люке за лестницей. Теперь я знаю, как проникнуть в "личные покои". Спустя минут эдак тридцать, когда я устала перелистывать время от времени страницы, делая вид, что читаю и от скуки теребя волосы, заплетенные в косу, легионер поднялся, уже вымытый, в чистой одежде, источая приятный аромат мужского парфюма. У меня были планы на него - но не те, о которых вы могли подумать. Звали имперца Брайном. Я похлопала глазками, поулыбалась и выслушала предложение приятно провести вечер. Сказав, что я подумаю, я, смущенно хихикая, направилась к лестнице, чтобы взглянуть на свою комнату. Вот идиот.
***
Но нельзя не упомянуть, что когда я увидела свою комнату, то всерьез задумалась. Это была маленькая каморочка со спальным мешком, набитым старой соломой. Это было отвратительно, и я просто уверена, что тут множество тараканов и клопов. Кошмар... я спустилась к хозяину, чтобы с расстроенным видом осведомиться, нет ли комнаты лучше. Манхейм, боясь спугнуть клиентку, которая могла и завтра тут переночевать, поспешил менять спальник. Ну а я тем временем сказала легионеру, что приду в девять и что вино с меня. Где там мое зелье снижения сил?..
***
Легионер оказался весьма тяжелым малым. Мое снотворное будет действовать максимум двадцать минут, и если я собираюсь принять предложение Лашанса, мне следует серьезно задуматься. Я взвалила легионера на кровать, стащила с него одежду и расшвыряла по комнате. Если я и убью Руфио, у меня будет алиби - скамп его знает, кто прокрался в комнату безобидного старикашки, пока новая клиентка и легионер зажигали в соседней комнате? Мне хотелось теребить косу, заламывать руки, нервно ходить по комнате - я сильно волновалась. Мне следовало прямо сейчас все решить, ведь от этого решения будет зависеть моя жизнь. Хочу ли я ее менять? Нужно ли мне это? Лашанс так соблазнительно рассказывал о семье... или о Семье, мне кажется, это в его устах звучало с большой буквы. Я не знала, что такое семья, когда у меня были родители, я себя толком не помнила. Есть лишь одна сцена из моего детства, которая повторяется в моих кошмарах, стоит перед глазами после них, когда я пытаюсь успокоиться... Я не боюсь перемен... или боюсь? Сейчас, когда мне дали шанс кардинально переменить свою жизнь, может даже - начать новую, я действительно не понимала, нужно ли мне это. В мозгу звучало слово "Семья... Семья... Семья...". Что такое семья?
____________________________
*Прим. автора - я тут подумала - когда человек ходит по воде, его ноги не должны мокнуть, не так ли? И поскольку это заклинание, да и вся магия в целом в ТЕСе весьма туманна, я решила воспользоваться своими задумками. Поэтому заклинание хождения по воде - лишь разновидность тех заклятий, которые отталкивают жидкость. Да, жидкость, а не только воду. Так, можно зачаровать подобным заклинанием одежду, и на нее не попадет кровь или вода, если вы идете под дождем. На мой взгляд, весьма удобно. *Об Университете будет довольно много рассказываться в фанфике, ведь он, как и магия, объяснен не самым лучшим образом, и все-таки я кое что поясню сейчас. Как вы знаете, всего в ГМ десять рангов. Я сделала так, что пять первых из них - курсы обучения, на которых студенты только посещают занятия, выполняют поручения высших чинов (исходящих в основном от Полуса) и то, что зададут "на дом" лекторы (если зададут). Маг и Чародей подразумевают под собой регулярное появление в Университете и также регулярное (раз в два месяца хотя бы) написание курсовых, пояснительных записок или докладов на свободную тему. Наиболее популярны среди первых семи рангов проведения экспериментов и опытов, а потом их описание. Вот только Чародею, в отличие от Мага, могут иногда позволять вести занятия. Нэннифэр достигла ранга Мага, как и Вирра. Бретонка предлагали место Чародея, о чем ГГ упоминала чуть раньше. Следующими рангами назначают только лекторов и Архимага соответственно. *Думаю, ни для кого не секрет, как переводится с французского "la chance", а именно - везение, случай. Так что Люсьен у нас счастливчик ^_^
Сообщение отредактировал SHERIFF - Морндас, 04 Июня 2012, 15:58
Мои движения были странно-заторможенными. Я взяла бутылку с вином, вылила все содержимое в ближайший горшок с растением, а после подошла к углу, где легионер оставил лук и колчан. Мои руки сами взяли оружие и вытянули две стрелы с белоснежным оперением. Красивые. И наверняка сильные. Наконечники чуть зазубрены - наносят превосходный урон. Я тихо выскользнула из номера и направилась к соседней двери. Она наверняка заскрипит. А если Манхейм не спит, он это услышит. У него слишком мало клиентов, чтобы иметь плохое зрение и слух. Дверь заскрипела бы жутко, открой я ее резко, но я старалась делать это очень, очень медленно – медленнее, чем следовало. Комната Руфио была немного больше комнаты, в которой жил легионер. Его кровать стояла у дальней стены. Старик спал беспокойно, что-то бормотал и дергался. Ему снится кошмар. Мне почти каждую ночь они снятся. Но на моих руках нет крови – а на руках Руфио есть. Иначе, зачем нужно его убивать? Видимо, кто-то заказал его Темному Братству, а так как убить легко, поручили это задание потенциальному новичку. Меня посетила пара мыслей об этом, но сейчас я их отмела – я должна или сделать то, что собираюсь, или уходить отсюда, и побыстрее. Я взяла две стрелы на случай, если первая не убьет Руфио. Минут десять от моего времени уже прошло. Оно идет, бежит, так быстро, всегда быстро, когда ты попадаешь в такие ситуации. Поэтому я сделала то, что обычно никогда не делаю – я отключила разум. Я из хладнокровных, как и сказала. Мои руки не тряслись, а не волновалась я уже давно, просто посещало слишком много мыслей. И... Я просто натянула тетиву и выстрелила. В тишине звон и свист прозвучали громко, и я стала вслушиваться – услышал ли Манхейм? Когда серебряный наконечник вошел в плоть, Руфио издал негромкий звук – не то тихо вскрикнул, не то выдохнул. Пятнадцать минут, Нэннифэр. Медлительность ушла, я была бодра как никогда – подскочив к Руфио, я выдернула стрелу из его груди, стараясь не запачкаться. Одна капля крови на моих руках или одежде – и подозрения падут на меня. Я не хочу этого. Тихо, но быстро я вернулась в номер легионера, не закрыв дверь комнаты Руфио. Засунув стрелы в колчан так, чтобы выглядело, будто их никто не трогал и поставив лук на прежнее место, я рывком стянула с себя одежду и кинула на тумбочку у кровати ночную рубашку. Быстрее. Косу я расплетала так, что чудом не повыдергивала себе волосы. Растрепав шевелюру, я бросилась на кровать, накрылась одеялом и несколько раз перевернулась, чтобы выглядело так, будто я уже спала – и застыла, повернувшись к легионеру спиной. Мое сердце колотилось как бешеное, легионер начал ворочаться. Я старалась дышать ровно, и вроде бы у меня это получалось – внешне я всегда умела держать себя в руках. Я постараюсь сделать вид, что сплю слишком крепко, а когда меня растолкают, сказать, что приняла снотворное. Если мне не поверят, я покажу бутылочку, содержимое которой и подлила в вино, и скажу, что принимаю снотворное, чтобы лучше спать, ибо у меня чуткий сон. Видите, я скажу почти правду… Легионер сел на кровати и явно недоуменным взглядом принялся осматривать комнату, разбросанную одежду и посапывавшую рядом босмерку. Я продолжала следить, чтобы дыхание было ровным – ведь это мог оказаться добросовестный служитель Имперского легиона с неплохими мозгами. Я сказала с неплохими – максимум. Во всяком случае, до Лашанса ему далеко, очень далеко. Я надеюсь, смогу провести его. Я почувствовала, что меня легонько трясут за плечо. Давай, неплохая попытка. Я уже предугадываю расследование смерти старика… когда я скажу про снотворное, легионер заподозрит меня. Я смертельно обижусь, изображу рассерженную на весь мир девушку, возможно – швырну чем-то неблагодарному за хорошую ночь мужчине в голову и расплачусь. Я произвела более чем хорошее впечатление на Манхейма, в случае чего он сможет за меня вступиться. Но я надеюсь, обойдется без скандалов. Терпеть не могу корчить из себя истеричку. И вообще, я надеялась избежать большей части вопросов. Если присмотреться к ране Руфио – хотя не заметит только слепой – видно, что она нанесена стрелой. А стрелы есть только у легионера. Он наверняка захочет доказать, что это не его стрелы, быть может, даже покажет их – на одной обнаружится кровь. Это грубо, но у меня не было времени продумывать план. В последнее время я вообще постоянно спешу! Проклятье. Теперь главное – ждать. Ждать я умею. - Обливион, - услышала я потрясенный шепот. – Это как вообще? Молча, мой дорогой. Молча.
***
Спустя тридцать минут, показавшихся мне тремя часами, меня активно начали трясти за плечо во второй раз. Я все слышала, пока притворялась спящей. Легкие шаги по коридору, судя по всему – женские, ибо Манхейм не мог так ходить, потом звон, визг, уже громкий топот, суматоха… Наверное, Руфио нашла одна из служанок Манхейма, ну, или его девушка – я сомневаюсь, что он живет здесь один, ведь так со скуки сдохнуть можно. Насколько я поняла, они ничего толком не обсудили и тут же начали меня будить. - Просыпайся! – послышался обеспокоенный голос трактирщика. – Ну же, вставай! Я притворилась, что мне стоит больших трудов просто открыть глаза. - Ммннм? – невнятно выдала я. – Чтотм случилмсь? - Вставай, вставай, - настойчиво повторял Манхейм, а после вышел из комнаты на пару минут, давая мне время одеться. Я накинула ночнушку, поверх нее – халат, и, шаркая ногами и изо всех сил изображая сонливость, медленно вышла в коридор. Там уже были и легионер, и Манхейм, и женщина-редгардка с прической такой, словно в нее швырнули электрическим шаром. Хорошо, что я умею держать себя в руках, иначе бы захихикала. Пока я была в комнате, я обновила на всякий случай заклинание, поддерживающее другой цвет волос и глаз. Веки защипало – реакция организма на магию. Посмотрим, что будет с волосами - надеюсь, не выпадут. Это была шутка, если что. - Извините, - сонно проговорила я. - …при… приняла снотворное… ох… Я оперлась о стенку. Почему я решила сделать так, что приняла снотворное? Это наверняка освободит меня от восьмидесяти процентов ненужных вопросов, и есть шанс, что когда я «приду в себя», все уже разрешится. - Зачем? – опешил Манхейм. Я выдала, что страдаю бессонницей и закрыла глаза, продолжая подпирать дверной косяк, а на деле навострив ушки. - К вам еще приходили постояльцы? – услышала я голос легионера. - По-моему, я уже сказал, что нет, - чуть раздраженно ответил Манхейм. Я слабо потерла глаза, словно бы пытаясь проснуться. - Отправьте девушку спать, - послышался сочувственный женский голос. – Взгляните на нее, она совсем без сил. Ей лучше не знать того, что случилось. - Она может оказаться… - начал легионер. Я чуть сползла по стенке. - Все вы, мужчины, такие! – гневно воскликнула редгардка. Сквозь чуть приоткрытые веки я увидела, как она скривилась. – Как только провели приятный вечерок, можно делать с девушкой что захочешь, и вас совершенно не волнуют ее чувства! - Минерва, - начал трактирщик. - Что… случи… чи… - я зевнула, - …лось? - Пошли я тебя уложу, милая, - меня взяли под локоть и увели в комнату. – Я утром тебе все расскажу. Ложись и спи. Жаль, что снотворное, которое я подлила в вино, действует так мало. Если легионер вдруг узнает, сколько времени прошло между тем, когда я зашла в комнату и тем, когда он проснулся, он мог подумать что-нибудь не то. Но я сомневаюсь, что он узнает. В ином случае я могу нагло заявить, что была им сильно разочарована, когда он… ну, понимаете… еще и уснул. Оказавшись в кровати, я решила и правда прислушаться к совету редгардки – я уснула.
***
Впрочем, поспать мне толком не удалось. Я даже пожалела, что у меня не оказалось еще снотворного – для себя. Я ведь действительно иногда пью его – тогда сплю без кошмаров. Я проснулась где-то в три утра. К моему удивлению, никто не спал – на первом этаже велся активный разговор. Я переоделась в платье, вновь обновила заклинание внешности и поднялась наверх. - Доброе утро, - произнесла я, не выдавая внутреннего напряжения. А если они решили, что преступница – я? Может, было не очень правильно засыпать? Нет, правильно. Ведь я приняла снотворное, помните? Было бы странно, если бы я выглядела так, словно бы совсем не спала. - Что же вчера произошло? – осведомилась я, недоуменно обводя глазами Манхейма и редгардку по имени Минерва. Легионера не было. - Садись, - указал на стул за столом – и трактирщик, и женщина сидела не за стойкой – Манхейм. – Помнишь, я говорил тебе о Руфио? - Руфио? – наморщила я лобик, словно бы вспоминая. – Какой Ру… ах да, что-то такое было. Кажется, что он живет внизу, да? - Именно, - кивнул норд, пристально взглянув на меня. Кажется, он меня не подозревал. А где же легионер, все-таки? – У меня было ощущение, что он от кого-то скрывается. Но он платил по счетам, это помогало держать мне таверну, я его и не выгонял. А вчера он умер. - Точнее, его убили, - поправила редгардка. - Как убили? – прошептала я. – Какой ужас… а кто? - Мы вчера пытались это выяснить, - скрипнул зубами Манхейм. - Этот подлый легионер всячески пытался указать на тебя, - поджав губы, сказала редгардка. Что-то мне подсказывает, что и до моего появления служителя Империи тут не особо жаловали. И это неудивительно, ведь таких людей обычно не любят. Возможно, он докучал парочке своим присутствием, мешая наслаждаться одиночеством. Хотя это слишком мелочно, я знаю. но у меня сегодня более или менее приподнятое настроение, могу же я пошутить? Я не могла поверить своей удаче. Они что... подумали на него? Нет, правда? – А потом мы нашли в его колчане стрелу, перепачканную кровью. Руфио быт убит стрелой. - Он что, настолько туп, что не догадался вымыть стрелу? – похлопала я ресницами. - Кровь плохо отмывается. К тому же, на нижнем этаже воды нет, ему бы пришлось подняться сюда и попросить, а это привлекло бы внимание! – воскликнул норд, явно чувствуя в себе пробудившегося детектива. Вот глупый. Как они могли на это купиться? - Я шла относить Руфио еду, он ведь никогда не поднимается с того этажа и просит, чтобы завтрак, обед и ужин уже были в его комнате в строго определенное время. Вчера я совсем про это забыла, но все равно пошла относить, - покачала головой Минерва. – Я слышала голоса в его комнате, но думала, что это… ну… что вы там… Я смущенно потупилась. - В общем, он не спал, когда я пришла к Руфио. Он был уже мертв. Причем явно не больше часа назад... Интересно, откуда такие познания. Может, она была целительницей, что так хорошо определила время смерти? - Ох, - выдохнула я и притворилась, словно бы мне нехорошо. Манхейм вздохнул и вышел из-за стола, но тут же вернулся с бутылкой вина. - И что было дальше? – спросила я после того, как выпила бокал. - После того, как ты проснулась, а потом снова ушла, - продолжила Минерва.- Брайн вроде как признал, что убийцей может быть человек, проникнувший в таверну, пока мы все отдыхали и поспешно скрывшийся. А потом я случайно нашла эту самую стрелу с кровью… По ее тону я поняла, что нашла она ее вовсе не случайно, но решила не подавать виду. - Он решил, что ему лучше уйти, - произнес Манхейм сухо, а потом почти по-отечески взглянул на меня. И откуда такая забота?.. – Короче говоря, все завершилось благополучно, не волнуйся так. Я смущенно посмотрела на него. - Я… извините, но я не хочу больше тут оставаться. Я знаю, недалеко находится «Фарегилл»… я заночую там. Простите. Манхейм понимающе вздохнул и пошел к своей стойке, чтобы протирать ее до ужаса грязной тряпкой. Я, будто бы в нерешительности, немного посидела, а после направилась собирать вещи. Манхейм и Минерва не так уж умны. Они уверены в виновности легионера. А ведь я думала, у них более высокий интеллект. Быть может, Лашанс произвел на меня столь сильное впечатление своим острым умом, что остальные мне теперь кажутся чуть... глупее чем я, чем он? Ого, а я становлюсь высокомерной. Или просто реалисткой?
***
Как он там сказал? Безопасное место? Надеюсь, «Фарегилл» причисляется к таковым. Тут было очень приятно. Заправляла таверной каджитка, с которой я весело поболтала. После одна из постояльцев, тоже кошачьей расы, принесла какой-то странный хлеб, сообщив, что это ее особое блюдо. Самое интересное, что все посетители таверны сумели вкусить это блюдо, причем совершенно бесплатно. Каджитка сообщила, что какой-то добрый имперец отвоевал секретный ингредиент у расшалившихся огров... ну, вы же поняли, что я хотела сказать. Расшалившиеся огры. А это смешно! Я прямо-таки вижу, как каджитка бежит за озорными огрятами, спешашими спрятать ее секретный ингредиент. Я и сама развеселилась, отведала хлеб с картофельным вкусом, познакомилась с тем самым имперцем, который явно не спешил покидать гостеприимное общество. Кстати, он произвел на меня хорошее впечатление. Почему? Потому что он был умным. Это была приятная неожиданность, найти равного тебе по интеллекту. Будь он умнее меня, было бы куда интереснее с ним беседовать, но нельзя ожидать от жизни таких частых подарков судьбы. Не всем мужчинам быть Люсьенами Лашансами. А жаль - так приятно находиться в умном обществе. Хотя надо признать, что этот Спикер та еще скотина. Так бессовестно мной манипулировать, обвести меня вокруг пальца - да я ни одного человека не знаю, который сумел бы это со мной провернуть, причем так, что я даже не заметила. Я думаю, он подозревал, как я сосредоточена на том, чтобы не сболтнуть лишнего, и несмотря на то, что я концентрировалась и на этом, и на беседе, не давал меня много думать. Размышлять. Вместо этого он наговорил невесть чего, вывернул меня наизнанку и почти полностью меня изучил. Вот сволочь, да?
***
А имперец потом удивил меня еще раз, и опять приятно. Он не напрашивался на совместное проведение вечера (или ночи), хотя я знаю, что почти все мужчины, остановившиеся в тавернах, именно так и поступают, и им не важна ни раса, ни место, ни время. Хоть с каджитом, хоть с орком, с кем угодно, в общем. Его запомнила еще и по примечательной внешности. Обычно имперцы смуглы и темноволосы, а он имел светлую кожу и волосы до плеч цвета льна. Кстати, я все еще поддерживала чары внешности, на всякий случай. Примерно в десять вечера я ушла в снятый мною номер. Он оказался куда приличнее комнаты в «Дурном знамении» – тут было и окно, и кровать, и даже шкаф. Недолго думая, я раскрыла окно до конца. Свежий воздух проник в комнату. Я с удовольствием вдохнула – где-то недалеко цвел жасмин. У него такой мягкий, нежный аромат… Мне все говорят, что я пахну ландышами и сиренью, но я не пользуюсь духами. Каждый человек имеет свой запах – я встречала пару людей, которые тоже пахли как цветы. И девушку, кожа которой пахла молоком – стоило ее обнять, к примеру, как это сразу чувствовалось. Я повернулась в сторону двери. Если Лашанс был серьезен – а так, скорее всего, и было – он придет сегодня ночью. Так что закрывать дверь – верх невоспитанности, ведь я знаю, что он явится ко мне. Я порылась в рюкзаке, извлекла на свет ту самую длинную ночнушку (интересно, у хозяйки таверны есть утюг?) и поспешила в нее переодеться. За окном постепенно смеркалось. Я сомневалась, что усну – когда вокруг тебя происходят такие события… о, это отнюдь не из-за угрызений совести. Они совершенно не препятствовали убийству Руфио – я волновалась только из-за того, что изменится моя жизнь, а не из-за того, что убью человека. Я совершенно не жалею Руфио. Он заслужил смерть. Иначе бы меня не просили его убить. Стоп! Лашанс ведь сказал «Убей, и ты докажешь, что достойна вступить в Темное Братство». Но это ли он имел в виду? Я столько раз уже думала о том, что убив Руфио, меняю свою жизнь, но до меня только сейчас дошло, что как бы я могла этого и не делать… я хочу сказать, это не означало мою пригодность. Это означало, что я теперь – в Темном Братстве! Проклятье! Нет, Лашанс, он... он... Вот черт.
***
Я даже не услышала, как он вошел - я оставила дверь приоткрытой. Между ней и полом очень маленькая щель, и я услышала звук трения дерева. Я была уверена, что Лашанс сел на стул. Прошло некоторое время. Я не спала, как и собиралась - но меня разморил свежий воздух и теплая, мягкая постель - мягче перины только у Вирры дома. Я не хотела вставать, и в мыслях мстительно хихикала - пусть Лашанс подождет. Я сейчас в том состоянии, в котором люди находятся утром. И не дай боги их тронуть. - Может, ты перестанешь притворяться спящей? - услышала я вежливый, уже знакомый мне голос, в котором была толика иронии. Он улыбался. Я тоже улыбнулась. - У тебя тихие шаги, - негромко сказала я. - И разве я притворялась? Я просто не хочу вставать. - Я вынужден настаивать, - ухмыльнулся Лашанс. Я зевнула и поднялась с кровати. Через окно в комнату проникал свет Массера и Секунды. Люсьен сидел за небольшим столом у окна, слева от кровати. Я уселась на другой стул. Люсьен посмотрел на меня, и через пару секунд тишины произнес: - Итак, дело сделано - и сделано чисто. Вместо тебя заподозрили совершенно другого человека. Я заметила, что он закрыл окно. Чтобы нас не услышали. - Теперь ты - член нашей Семьи, член Темного Братства. Ты - одна из детей Ситиса, нашего великого Отца Ужаса. Мы называем его также Рок... Хаос... Раздор... Ситис - это Пустота. И в эту Пустоту мы отправляем души. С каждой душой Ситис становится сильнее. Я сотворила небольшой огонек и зажгла им три свечи в подсвечнике. Теперь в комнате было значительно светлее, и мне было лучше видно Лашанса. - Каждого Темного Брата и каждую Темную Сестру сдерживают определенные правила, нарушать которые недопустимо. Они называются Догматами. У Гильдии наемных Убийц есть правила? Впрочем, у каждой Гильдии они есть, чему я удивляюсь... Лашанс молчал, ожидая, когда я поинтересуюсь. Я тоже молчала. Мы уставились друг другу в глаза, как той ночью, когда он пришел первый раз. Правда, тогда эти гляделки не играли большой роли, но сейчас... - Чти и уважай Мать Ночи. Иначе навлечешь на себя Ярость Ситиса. Не предай Темное Браство или его секреты. Иначе навлечешь на себя Ярость Ситиса. Слушайся высшестоящих членов Темного Братства и выполняй их приказы. Иначе навлечешь на себя Ярость Ситиса. Не укради у Брата или Сестры своей по Темному Братству. Иначе навлечешь на себя Ярость Ситиса. Не убий Брата или Сестру свою по Темному Братству. Иначе навлечешь на себя Ярость Ситиса, - произнес Лашанс, не отводя взгляд. У меня начали слезиться глаза и, не выдержав, я отвернулась. Впрочем, как бы это выглядело, если бы я превзошла самого Спикера Темного Братства даже в такой вроде глупости, как гляделки? - Понятно, - глухо сказала я, чуть сердитая. Лашанс самым наглым образом улыбался мне. Победил меня и рад? - Мы служим Ситису, как я уже сказал... и его возлюбленной - Матери Ночи. Она следит за нами любящим взором, как мать следит за детьми, и старается оберегать нас от ошибок. Из ее теневого лона мы вышли, из ее груди всосали злобу и боль. Что такое, а? Ты ведь не фанатик, не так ли, Люсьен? Да конечно нет. Как я сказала как-то, у него ясный, острый ум, неиспорченный фанатизмом. Он чтит и уважает то, чему служит, но он не помешан. Лашанс продолжал улыбаться. Он снял капюшон, кстати, и я увидела, что у него темные волосы, собранные сзади в хвост. Интересно, он заметил смену моей внешности? Наверное, заметил, это даже в полумраке видно, а уж когда рядом стоит подсвечник - тем более. На самом деле, если бы он сказал что-то о другом цвете моих волос, я была бы разочарована - а так он лишний раз показал, что заслуживает моего уважения... - Мы не жалеем о том, что убиваем. Мы получаем от этого удовольствие... и неплохую прибыль, кстати. Снова улыбка. - Ты подстроила передозировку скуумой. Уверен, что ты не попала под подозрение... Нэннифэр. Я подняла глаза, когда он назвал меня по имени, и прищурилась. - Эта свинья собиралась шантажировать нищих. Ну, или что он там себе придумал. Он лгун, причем жадный и алчный. Он заслужил смерть... Все равно бы его схватили, рано или поздно, просто к этому времени он бы уже сделал зло, - сказала я. Мне показалось, что во взгляде Лашанса мелькнуло одобрение. - Твой ум сослужит тебе хорошую службу, - за весь вечер он только сейчас улыбнулся искренне. Он не сказал "смекалка", не сказал "сообразительность". Он сказал ум. Эта похвала была лучше любой одобрительной улыбки. Мое недовольство сошло на нет. Я знаю, что Лашанс сказал это за тем, чтобы я перестала относиться к нему с неким подозрением и каплей раздражения от того, что он мной манипулировал, знаю! Ну и что? Этим шагом он повысил мое уважение к нему еще больше. Он умеет находить правильный подход. - Я, как Спикер, являюсь представителем определенного Убежища - какой-то группы ассасинов. Я не буду тебе сейчас рассказывать нашу иерархию, ты постепенно вникнешь сама. Ты теперь - член Убежища Чейдинхола. Найди там заброшенный дом напротив часовни, зайди в подвал. Тебе будет задан вопрос. Ответишь так: "Кроваво-красный, брат мой". В Убежище поговоришь с Очивой, она тебе расскажет то, что ты должна знать, и познакомит с Святилищем. Он поднялся. Я тоже. Какая же я миниатюрная, особенно по сравнению с ним - мне вновь пришлось поднять голову. - Ты убедишься, что Темное Братство представляет собой Семью, - серьезно сказал Лашанс. - Мы все связаны невидимыми узами. А теперь я вынужден попрощаться. Нас ждут много дел. - До свидания, - я постаралась это сказать чуть иронично, как он поприветствовал меня в начале нашего разговора. Что ж... будем надеяться, что я узнаю, что есть Семья.
Сообщение отредактировал SHERIFF - Морндас, 04 Июня 2012, 15:58
Хорошо, что не кишащий москитами Лейавин и наркоманами Бравил. Из всех городов Сиродиила Чейдинхол всегда привлекал меня больше остальных. Почему не столица, почему не тот же Скинград с его пряными винами и мягким сыром? С великолепной архитектурой? В столице всегда шумно, всегда просто туча проблем, все что-то обсуждают, сплетничают. А Скинград – это настоящий город психов. Взять хотя бы того их босмера… он же совершенно придурочный. А Чейдинхол… эти его ровные каменные дорожки, эти белые с фиолетовой резьбой домики…. И вполне нормальное население. Особенно красив Чейдинхол на закате, когда небо окрашивается цветами розового и алого – этот город прекрасен в такое время. Днем он теряет этот ореол, но вечером… он поистине волшебен. Белые стены приобретают оттенок сиреневого, а крыши становятся из холодных теплыми фиолетовыми. Найти заброшенный дом оказалось не сложно – он и правда располагался аккурат напротив часовни Аркея. Я свесила рюкзак и сделала вид, что что-то потеряла, а на самом деле украдкой осматривала заброшенный дом. Все признаки нелюдимости – и неопрятность, и покосившаяся калитка, и неухоженный, давно завядший кустарник, и плющ, опутывающий одну из стен и часть крыши. Я понаблюдала и за жителями со стражниками. Если жители не обращали внимания на дом по привычке, стражники делали это явно намеренно. Я видела, как они силятся не повернуть голову в сторону дома… Наверное, Братство позаботилось, чтобы их не беспокоили. Внезапно я вспомнила книгу «Почитатель красной кухни». А ведь конкретно это Святилище кто-то уже находил. Автор писал, что проник через люк на земле. Я огляделась – сейчас был вечер, вечер, когда Чейдинхол становится прекрасным… Жители уже расходились по домам, и на улицах не осталось народа – только нищие и стражники, патрулирующие время от времени улицы. Нужно, чтобы я подошла к дому, когда никто этого не видел. Могут возникнуть ненужные вопросы как ко мне, так и к Братству... ведь я не могу со стопроцентной уверенностью говорить, что стражников подкупили не обращать на дом внимания. Мимо прошел стражник, и я притворилась, что направляюсь к ближайшей гостинице, но как только он прошел мимо, повернула и быстрым шагом дошла до заброшенного дома. За ним и впрямь обнаружился люк, расположенный в земле. Но его нельзя было взломать, даже если бы у меня были отмычки – судя по всему, тут нужен конкретный ключ. Я подошла к двери – на улицах по-прежнему никого, кто мог бы меня заметить – и дернула за ручку. Что странно – несмотря на то, что ее заколотили досками, она по-прежнему открывалась… но не в данном случае. На двери висел замок. Мой конёк – иллюзия. В основном из школы изменения я практиковалась на заклинаниях дыхания под водой и заклинаниях, отталкивающих жидкость. Замки я взламывать не училась, в отличие от наших парней, которые и воровали у меня из комнаты еду. М-да. И что мне теперь делать, спрашивается? Я вздохнула, подошла к окну. Оно было единственное не заколоченное, и которое еще можно было открыть. Хотя оно располагалось на той стене, которая и заросла плющом. Я ожидала столкнуться с сопротивлением растения, которое оплело окно почти полностью, но плющ оказался… искусственным! По всей видимости, через это окно регулярно проникают в дом, как ни странно. Я еще раз отодвинула плющ и толкнула ставни. Они даже не заскрипели! Их смазывают. Значит, это точно тот дом. Окно располагалось довольно низко, и я без труда туда пролезла. Оно было широкое, но показалось мне еще более широким, когда я очутилась в доме. Видимо, тут чары вроде тех, что наложены на дом Вирры. Внутри я обнаружила почти во всех углах паутину и пыль, хотя от окна до небольшой дверки в подвал ее не было. Как и от входной двери. Тут часто проходят… а как же люк? Наверное, им просто не так часто пользуются. Я бы тоже предпочла дверь лазанью. Хм. Чуть пригнувшись – дверка была низкой – я проникла в подвал. Тут было чересчур темно, и мне пришлось зажечь волшебный маленький огонек. Это – еще одно заклинание школы Изменения. Но, как я уже и сказала, Изменение – не основная моя школа… я – иллюзионист. А как здесь все же темно! Ни факела, ни свечки. Если бы не маленький фонарик над моей головой, я бы давно упала и свернула себе шею. Это было бы весьма оригинально. Узкий коридор привел меня ша широкую площадку. Здесь заканчивался подвал. А дальше начиналось то, что Люсьен назвал Святилищем, вернее – дорогой к нему. В противоположной от меня стене подвала зиял проломленный проход. Рядом даже валялись булыжники, покрытые плесенью и пылью. Когда я зашла в проход, то сразу обратила внимание на ярко выраженный красный свет. Я не понимала, откуда он шел, но вроде как от потолка – правда, там не было ни каких источников освещения. Проход был уже подвального коридора, зато тут не было пыльно, и не валялись камни или сломанные вещи – иначе я бы точно свернула тут ногу. Я убрала фонарик – все равно от него уже нет толку. Попетляв, проход вывел меня к массивной, очень массивной каменной двери, на которой был запечатлен интересный рисунок – я даже принялась его рассматривать. На самом верху был изображен череп, пустые черные глазницы которого смотрели вниз. Он находился… словно бы в облаках… или облака составляли этот череп, было не очень понятно. На земле находилась черноволосая женщина, занесшая кинжал над ребенком, что был у нее на руках. В правом углу находилась группа из четырех других детей, причем были они мертвые или живые, понять было нельзя. На уровне моих глаз, у левого края, находилось углубление в форме руки. Недолго думая, я положила туда свою ладонь. Камень казался приятно–холодным. Уверена, эту здоровую глыбу перенесли сюда, предварительно облегчив заклинанием перышка. Причем заклинание было мощное - дверь выглядела так внушительно, что если бы ее попытались перетащить без волшебства, определенно бы упали от изнеможения на полдороге двадцать здоровых крепких мужчин. - Какой цвет ночи? – раздался тихий голос. Он был… хм… весьма странный, как будто провели ногтем по странице старой книге, или по шелушащейся коже. - Кроваво-красный, брат мой, - выдавила я из себя. Мое горло издавало не слова, а какой-то хрип. Боже, Нэн, чего ты испугалась? Двери? Говорящей двери. Я ожидала, что она откроется, но меня буквально всосало внутрь – притянуло, как притягивает магнит железо. Это было не так уж неприятно – когда я проходила сквозь дверь (или как это лучше назвать…) я почувствовала, словно меня коснулось что-то теплое. - Добро пожаловать домой, - раздался все тот же голос позади меня, когда я оказалась в совершенно другом помещении. Я почувствовала, что мои волосы на затылке встают дыбом. Я обернулась – дверь чуть подернулась рябью, но почти тут же приобрела нормальный вид. Я услышала шаркающие шаги и завертела головой. Навстречу мне шел… ээ… скелет. Да. Он был одет в странную черную кирасу без рукавов и сапоги, которые свободно болтались на ногах, потому что были большого размера. За спиной у скелета был тяжеленный железный двуручник с меня размером. Я ведь читала о подобных скелетах! Как они называются?.. Я забыла! Черт. Скелет остановился около меня и протянул руку. Мне было как-то не по себе от взгляда – если это вообще можно назвать взглядом – пустых черных впадин глазниц. Через некоторое время до меня дошло, что он просит мою верхнюю одежду и рюкзак. Накидку свою я безропотно отдала, а в рюкзак вцепилась мертвой хваткой. Что с моими нервами?.. - Это Темный страж, - сообщил чуть хрипловатый женский голос прямо у меня за спиной. Значит, нервы не до конца расшалились. Если бы было так, я заорала бы, честное слово. И ор был бы настолько громким, что все потолки обрушились бы. – Их у нас несколько. Этого зовут Гуффер. Ты скоро будешь их различать. Я, вздрогнув, обернулась. Передо мной стояла аргонианка. На ее красивой светло-зеленой чешуе играли блики от ближайшего факела. У глаз чешуя была светлых фиолетового и красного цветов, а на рожках висели красивые желтые украшения-пластины. Она была одета в красивое платье явно для праздника и туфли без каблука. Только эльфки могут похвастаться умением ходить на каблуках по каменным улицам. Каждый мужчина обратит внимание на вихляющую походку. Стоит же нацепить каблуки женщине и пройтись по подобной мостовой – каблук обязательно застрянет в щели между камнями. И будет застревать. Ну, а каджитки и аргонианки вообще без каблуков в основном ходят, но по другой причине – у них другое строение ног, нежели у людей и эльфов. Если вы хоть раз видели хотя бы домашних кошек – я имею в виду животных – то должны понять. У меня возникло ощущение, что аргонианка спешит уходить, и я тут же поняла, куда – ведь в Бравиле завтра начнется Фестиваль! Видимо, она рассчитывает прибыть рано утром. Аргонианам и каджитам удобнее видеть в темноте. Особенно последним. - Привет, милая, - злобно оскалилась аргонианка. Но уже через пару секунд до меня дошло, что она не рассержена, а, напротив, рада – это была своеобразная улыбка. – Меня зовут Очива, я хозяйка этого Убежища. Люсьен рассказал о тебе, и сообщил, что ты прибудешь сегодня. Ох, ну какая проницательность у дорого Спикера… - Ты Нэннифэр, верно? Право, такое имя сложно запомнить, особенно аргонианке, - Очива снова улыбнулась. Надеюсь, скоро я смогу нормально расшифровывать ее мимику. – Ты не возражаешь, если я проведу для тебя быструю экскурсию? Мне нужно к утру быть в Бравиле… кстати, ты разве не хотела бы съездить на Фестиваль? - Нет, - отрицательно мотнула я головой. - Ах да, извини, я вспомнила. Люсьен сказал, что кое-кто там недавно умер… - Очива подмигнула мне, словно говоря «Ты попалась, Нэн». – Прямо по коридору ты найдешь лестницу, состоящую из трех уровней. На первом находится мой кабинет, на втором – кабинет Винсента Вальтиери – это у него тебе нужно будет брать контракты, ты еще познакомишься с ним. А на третьем – кабинет Люсьена. К сожалению, он нечасто тут бывает. Та-ак… вот за этой дверью слева находится зал для тренировок. Если хочешь попрактиковаться в стрельбе из лука или лучше орудовать кинжалом, тебе туда. Кстати, там есть тоже лесенка, если спустишься по ней, увидишь алхимическую лабораторную… ну и еще кучу всяких полезных штуковин, - весело тараторила Очива. Она явно была рада пополнению в Братстве. – У нас ведь недавно был ремонт, я сумела уговорить на него Люсьена. Так что тебе даже повезло! Обычно продолжительная болтовня меня утомляет, но не в этот раз. Наверное, потому, что это была болтовня не пустая. - За дверью справа находятся спальни, они разделены стеной на две части, но находятся в одной комнате. В общем, там же сумеешь найти кухню, столовую и ванную комнаты. Уф, - выдохнула Очива, запыхавшись после быстрой речи. Она повернула ко мне вытянутое лицо – как-то грубо называть это мордой – и снова улыбнулась, очень тепло, как мне показалось. – У нас так давно не было достойного пополнения, а Люсьен был тобой очень доволен. Мы так рады, что у нас есть новая Темная Сестра. Пока нас не будет – мы все будем на Фестивале – я бы порекомендовала тебе сходить к Винсенту, если возникнут вопросы. У тебя контракты появятся через неделю-две, может, дольше. Сама понимаешь, ведь ты новенькая. Теперь речь Очивы была не торопливой, а спокойной. - Мы вернемся дней через семь, когда закончится Фестиваль, - объявила аргонианка. – Ты бы видела лицо Антуанетты, когда она узнала, что так долго тебя не увидит и сможет так нескоро познакомиться… да-да, не удивляйся. Она очень общительная. Иногда, даже чрезмерно. Я подозреваю, ты устала, да?.. Иди, отдыхай. Мать Ночи улыбается своим преданным дочерям. Я кивнула и улыбнулась ей. Аргонианка мне очень понравилась. Жаль, что я тут буду прозябать фактически в одиночестве. Один человек – разве это компания? Хотя… всегда интересно пообщаться с начальством. Я так понимаю, Очива, Винсент и Лашанс – это как раз три представителя моего начальства. Мои боссы, хех. - Кстати, - окликнула меня Очива, когда я уже развернулась, чтобы уйти. – Винсент сейчас принять тебя не сможет. Зайди к нему завтра… лучше вечером или даже ночью. Ему сейчас немножко нездоровится, но… думаю, завтра вечером, он будет в порядке. - Ладно. Спасибо, - я прощально помахала рукой. Очива направилась к двери и растворилась в ней. Дверь вновь подернулась рябью. Любопытно. Холл был хорошо освещенный факелами и простыми, но удобными люстрами на потолке. На нескольких колоннах висели гобелены с вышитым черным отпечатком руки. Мне вспомнились слова Лашанса о Черной Руке. А тут весьма уютно. И неважно, что все из камня и нет окон. Тут тепло, хорошо. Мне нравится. Подозреваю, этому Убежищу бездна лет, но за ним ухаживают, и оно прекрасно выглядит. Ко мне вновь подошел Страж, и на этот раз я отдала ему свой рюкзак. Страж направился в сторону спален, а я засеменила за ним. Открыв железную дверь – к моему удивлению, она оказалась совсем не тяжелой – мы оказались на небольшой лестничной площадке. Однако какое глубокое это Святилище! Спустившись по лесенке всего из пяти ступеней, я обнаружила сбоку дверь и обернулась на стук костей – это страж пытался мне что-то показать. Он активно жестикулировал, но я все равно ничего не понимала. Хлопнув себя по лбу (тут и расшифровывать нечего), он просто отворил дверь. Оказывается, он хотел сказать, что здесь находится кладовка, упомянутая Очивой. Потом был еще один, тоже небольшой, лестничный пролет, и теперь уже слева я увидела дверь. На этот раз я не стала испытывать нервы Стража, а просто открыла дверь. Тут оказались просторная кухня со столовой. Ну, и наконец, спальня с ванной. Ванна находилась в отдельной комнате, но на одном уровне со спальней. Она была закрыта плотной дверью, чтобы, видимо, никого не будить. А как можно разбудить? Тут что, кто-то поет, когда принимает ванну? Я похихикала и прошла за Стражем, который поставил мой рюкзак у крайней кровати, рядом с дальней стеной комнаты. Спальня и правда была разделена на две половины, но кроме стены каждая имела небольшую перегородку с маленькой дверью, чем-то напоминающей калитку. Я с размаху плюхнулась на кровать и уставилась в потолок. Мягкие перины… не такие, как у Вирры, а чуть жестче – это полезно для спины и осанки. Но мягкие…
***
Весь следующий день я болталась по Убежищу, стараясь его изучить. Так я увидела достаточно манекенов в Зале Тренировок и мишеней – одна была явно залатана магией. Кажется, кто-то тут тренировался в школе Разрушения. Это хорошо, что здесь есть маг – надеюсь, будет родственная душа. В углу Зала обнаружилась лесенка, ведущая в небольшую комнату, где стояло два столика с алхимическими приборами. У стен я заметила несколько шкафов, каждый из которых был подписан. Подойдя поближе, я поняла, что ингредиенты просто рассортированы по этим стенным шкафчикам – в одних ингредиенты флоры, в других – фауны, в третьих – редкие ингредиенты вроде сердец дэйдра или кровавой травы. Ух, да я же тут напрактикуюсь! Под шкафчиками находились несколько тумб в ряд, на одной стояло зелье в крупной бутылке. Было подписано «Яд паралича. Настаивается. Не трогать! Т.». Мне показалось, что почерк был женский. Ну, знаете, как когда видишь почерк, можешь определить, мужчине он подходит или женщине. Это точно писала девушка. Кухня тоже была удобная – небольшая, но комфортная. Кухонные шкафчики, тумбочки, духовка, и даже аппарат, зачарованный на электричество. Уверенна, с помощью него нагревается духовка, в которой готовят еду. У нас в Университете было также. Продукты хранились в кладовке, в одной части которой поддерживалось заклинание холода. Наверное, там хранится нечто вроде мяса или рыбы. Я не стала проверять, просто обжарила куски хлеба и разбила на них яйца. Вышли прекрасные гренки, кстати. Я наготовила себе целую тарелку и наелась до отвала. Я могу съесть столько, сколько съест здоровый норд, и совершенно не потолстею – спасибо быстрому метаболизму. Хотя, вообще-то, я не всегда такая <i><b>обжора</i></b> – иногда я могу не есть два-три дня подряд, максимум – бутерброд и чашка чая, и я не буду чувствовать себя плохо. Я знаю, я странная.
***
Я развлекала себя в алхимической лаборатории – если я хочу хорошо выполнять свою работу, нужно тренироваться в ядах, тем более, я не такой уж плохой алхимик – и совершенно ничего не слышала. Мне постоянно хотелось выглянуть в окно, чтобы посмотреть, стемнело уже или нет. Мне было интересно пообщаться с Винсентом Вальтиери, судя по словам Очивы, на первое время это мой «основной» босс. Зато почти в каждом помещении висели часы – наверное, для таких типов, как я. Чтобы не «заигрывались» - ведь я могла бы и дальше сидеть в лаборатории безвылазно не обращая внимания на сонливость, но увидела, что уже половина первого ночи. Интересно, а прилично будет заявляться в такое время? Впрочем, Очива сказала… что он выздоровеет к ночи, и рекомендовала прийти попозже. Ну, в крайнем случае, извинюсь и приду потом. Однако, надо было раньше идти - я спать хочу... У меня получился яд вроде того, что я применила к Брингу. Я не стала его забирать – раз есть специальное помещение, где можно оставлять эти безделушки, я лучше тут и поставлю флакон с ядом, чем буду таскать его с собой. Не хватало еще, чтобы он разбился. Я обнаружила стопку квадратных пергаментов, а рядом полную чернильницу и перо. Подписав «Яд. Н.», я вышла из Лаборатории. Ясно и понятно, если вдруг набредет сюда Винсент. Меня не радует перспектива отравить своего босса. Офис Винсента располагался, как и сказала Очива, на втором уровне. Странные слова, любой другой сказал бы «на второй лестничной площадке»… но, видимо, это неудобно и слишком длинно. Я неуверенно постучала в дверь. Я понимала, что зайти к Винсенту нужно было не только потому, что мне одиноко сидеть без компании, но и потому, что мне нужны… объяснения. У Очивы не было времени мне все рассказывать. Я не виню ее. - Зайди, Нэннифэр, - услышала я приглушенный голос. Интересно, все уже осведомлены, как меня зовут? Я не говорю о том, как он узнал, что это новенькая – ведь кроме меня никого в Святилище не было. Я только протянула ладонь к ручке двери в виде кольца, как ее мягко открыли с другой стороны. Я открыла рот и тут же захлопнула, вытаращив глаза на человека, который передо мной стоял. Это шутка такая?.. - Первая реакция всегда одинакова, - улыбнулся мне вампир, оскалив клыки. Не просто вампир. Высший вампир. Уверена, он может улыбаться так, чтобы не показывать свои обворожительные зубки. Он сделал это специально, чтобы повлиять на мое восприятие. - Не бойся, я обещаю, что не буду распускать клыки, - усмехнулся Винсент, шире раскрывая дверь. Я, все еще сохраняя безмолвие, прошла в комнату и села в кресло, на которое кивнул мне Винсент. Теперь он улыбнулся весьма доброжелательно, и улыбка у него была красивая. Я вспомнила, что у Лашанса она тоже красивая, но… другая. - Итак, ты – протеже Люсьена и наше новое пополнение, - Винсент сел в кресло напротив, продолжая приветливо улыбаться. Нас разделял дорогой стол красного дерева, на котором располагались две стопки бумаг, письменные принадлежности и несколько книг. – Думаю, Очива уже сказала, как меня зовут? Я кивнула. Я уже поняла, что подняла ему настроение своей изумленной физиономией, и что он, скорее всего, весь вечер будет весел. - Догматы Братства стоят выше моих потребностей как вампира, - произнес Винсент, глядя мне в глаза. Он хотя бы играет честно, а не как Люсьен – он предупреждает, что сейчас меня будет… изучать. Или не скрывает этого. Ему я могу это позволить, почему-то я ему доверяю. Может, благодаря голосу? Он тихий, приятный, мягкий. Конечно, голос Лашанса тоже подходит под это описание, но, как и в случае с улыбкой, тут – другое. - Ты боишься, - с легкой улыбкой сказал Винсент. Он произнес это полувопросительно, но было ясно, что он утверждает. – Я вампир, у меня более хорошо развиты слух и зрение. И я слышу твой пульс, Нэннифэр. - Я волнуюсь, - поправила я его с вежливой улыбкой, стараясь не выдать смущения. Зря старалась – он насквозь меня видит. Я уверена, что он меня раз в десять умнее – сколько ему лет, интересно? - Как я уже сказал, волноваться тебе не из-за чего. Думаю, у тебя много вопросов, на которые ты желаешь получить ответы. Можешь смело их задавать. Я мысленно усмехнулась. Теперь-то мне понятно, почему ему «нездоровилось». эх, однако вряд ли вопросов будет много - у меня уже глаза начинают слипаться. - Ла… Люсьен упомянулиерархию, но не стал мне ее рассказывать. Может, вы расскажите? – спросила я, подумав. - Давай договоримся сразу – нам жить в одном Святилище еще очень долгое время. Потому я не вижу смысла общаться так, будто мы чужие, - Винсент удобнее сел в кресле. – Называй меня Винсентом. У нас даже к Люсьену все обращаются на «ты». Я пожала плечами. - Хорошо. - Итак, иерархия… Думаю, ты уже слышала такое название, как «Черная Рука», - тут я кивнула. – Замечательно. Возглавляет ее Слушатель, его основная обязанность – внимать словам Матери Ночи и передавать их другим членам Руки… от Матери Ночи же поступают контракты. Остальные члены руки – Спикеры. Считай, что они четыре пальца, а Слушатель – пятый, большой. У каждого Спикера есть Сайленсер*. Кроме Черной Руки Темное Братство имеет асасинов, находящихся в разных Убежищах. - Извини… а кто такой Сай… - начала было я, но меня прервал странный звук. Кто-то скребся в дверь. Винсент как-то странно улыбнулся, подошел к двери и открыл ее. Что-то большое, серое и мохнатое ловко проникло в комнату и в мгновение ока подбежало ко мне. Я замерла – но от неожиданности, а не от страха. Это была крыса-переросток. Она с любопытством обнюхала мои туфли и запрыгнула на колени, словно кошка. - Это Шемер, крыса. Наш обожаемый питомец, - пояснил Винсент, вновь усаживаясь в кресла. Они у него комфортные, я буквально тону… - Антуанетта с Гогроном, однако, его балуют. Уже скоро не будет пролазить в дверь. Я улыбнулась. А с Винсентом легко! Как я уже сказала, сегодня я его развеселила, но, если честно, мне кажется, что обычно он куда серьезнее. Я бы хотела с ним поиграть - навроде того, как играли мы с Люсьеном. Но я понимаю, с Винсентом надо быть осторожнее - он умнее и меня, и Лашанса вместе взятых. - Что ты там спрашивала? - А… я забыла, - произнесла я, в шоке от такой амнезии. Все из-за сонливости. - Ну ладно, - махнул рукой Винсент. – Вспомнишь, спросишь… так, по всему Сиродиилу разбросаны пять Убежищ. Одно – личная резиденция Слушателя. В четырех других обитают ассасины разных рангов, выполняющие контракты, которые приходят от Слушателя или Спикеров. Я вдруг почувствовала, как хочу спать. Сколько я уже тут сижу? А сколько просидела в Лаборатории?.. Ох. Ладно, скоро пойду… скоро… Винсент заметил, что мне пора баиньки, однако явно решил оставить выбор за мной. - А где еще есть Святилища? - Кроме Чейдинхола? В Бравиле – Убежище Слушателя. Другие три находятся в Скинграде, Королле и Лейавине. - А… - У нас впереди еще неделя, - улыбнулся мне Винсент. – Иди ложись спать. Завтра можешь прийти пораньше – поговорим еще. - А пораньше – это когда? – тут же заинтересовалась я. Мне слишком понравилось беседовать с Винсентом и слушать его мягкий голос. Тем более, он умеет излагать. Я подошла к двери. - Думаю… можешь прийти в девять. Тут нет солнца, так что мне особо без разницы, когда вставать, - сообщил Винсент, поднимаясь и открывая передо мной дверь. Я заметила, что он тоже вышел из комнаты. – Я ужинать, - с коварной ухмылкой пояснил он, увидев мой вопросительный взгляд. Меня обманывает мое чутье, или мне действительно гарантирована веселая жизнь?
_________________________________ *Прим. автора: думаю, многие играли в НЕзолотую версию Обливион, и наверняка помнят такое название, как Сайленсер. Мне не нравятся ни Душители, ни Глушители, ни Заглушители, поэтому я взяла Сайленсера. Мне кажется, оно звучит красивее. А вам?
Сообщение отредактировал SHERIFF - Морндас, 04 Июня 2012, 15:58
Дата: Морндас, 04 Июня 2012, 06:38 | Сообщение # 7
Союзник
Группа: Наёмник
Душ Ситису отправлено: 15
Статус: На задании
НЕДЕЛЯ
Последующую неделю я все вечера проводила у Винсента. Один раз мы увлеклись беседой настолько, что я ушла от него в девять утра. С ним было интересно. Играть – будем называть это так. Я имею в виду, игру между умами, конечно. Разумеется, я постоянно проигрывала, но это меня не огорчало, даже наоборот. Я узнала свои ошибки и… училась. Вернее, Винсент меня учил. На третий день моего пребывания в Убежище мы говорили о новичках. - Сколько ты уже в Святилище? – полюбопытствовала я. Винсент улыбнулся. - Почти сто лет я охотился тайно, пока Темное Братство не нашло меня. С тех пор прошло почти два века. Я кивнула – что ж, этого следовало ожидать. - Ты всегда работал c новичками? - А ты как думаешь? – хитро посмотрел на меня он. - Я думаю, что ты вполне мог занимать место Лашанса, - смело заявила я. Винсент одобрительно посмотрел на меня. - Да, правильно. Я занимал пост Спикера дважды – через несколько лет после того, как я попал в Семью – после я ушел с поста и начал работать с новичками. И второй раз… это было примерно сорок лет назад. Оба раза я был Спикером не больше четырех лет. Это утомительная работа, в которой практически нет практики – ты меня поняла. Конечно, я поняла. У меня были догадки, что на постах Черной Руки мало работы <i><b>руками</i></b>. Взять в пример Люсьена (о, а я практически перестала называть его по фамилии). Судя по тому, что я уже узнала от Винсента, кроме вербовки новичков он занимается распределением контрактов. Поначалу это, может, и кажется интересным, но после становится занудным и скучным. Кстати, Винсент предупредил, что наш Спикер (я сказала наш?!) скорее всего, скоро приедет сюда на неделю или чуть меньше. Винсент сказал, для того, чтобы лучше знать, какие контракты мне можно поручать. Но об этом позже. - Я больше люблю работать с новичками. Будучи Спикером, я завербовал множество личностей, которые в последствие достигли высоких постов. Именно я нашел Люсьена, а также Тэлаэндрил – ты с ней еще познакомишься – и Спикера Скинградского Святилища. Это не было хвастовством, а просто фактом. Но я знаю, Винсент горд за своих учеников. - А кто такая Тэлаэндрил? - Она живет в нашем Святилище, - пояснил Винсент. – Я принял ее полвека назад. Она не стремится к должности Спикера, но очень гордится, что ей иногда поручают контракты от самой Черной Руки, – тут мой босс вздохнул. – Когда ты столько времени проводишь в Семье, часто может оказаться, что почти всех ее членов тренируешь ты. Или принимаешь – второе чаще. Мне нравится учить – и ты являешься достойным учеником, Нэннифэр. - Спасибо, - улыбнулась я. В устах Винсента это одна из наилучших похвал. – Ты ведь даешь советы, да? Что ты можешь посоветовать мне, например? - Стараться развиваться в тех областях, в которых ты не очень сведуща. Если ты неважный лучник – ты должна научиться хорошо стрелять из лука. Прятаться в Тенях тебе помогут Доспехи. В ядах, как я заметил, ты хорошо разбираешься… а что насчет клинков? - Я владею ими неплохо, но буду тренироваться, - сказала я. Винсент упомянул Доспехи – он имел в виду Доспехи Скрытности, которые я обнаружила в своей прикроватной тумбочке. Мне показалось, что они больше подойдет мужчине, но стоило мне начать их одевать, как они тут же легли по фигуре. Воистину, в этом Святилище столько неизвестной мне магии! А в тренировках я все свои дни и проводила. Я наварила себе столько ядов и зелий, что мне пришлось занять целую тумбочку и положить на нее длинную бумажку с подписью «Эксперименты Нэннифэр». Ну а что – я так подозреваю, у нас мало кто увлекается алхимией, а тумбочек там еще много. Я снова сказала «у нас». А я быстро привыкаю, однако. - Однако есть совет, - медленно сказал Винсент, что заставило меня внимательно взглянуть на него. – Который я давал Люсьену, который давал всем новичкам до тебя, и который дам тебе. - Какой? – спросила я негромко. - Смотри, во что ты ввязываешься. И насколько глубоко.
***
Оказывается, контракты распределялись между ассасинами в зависимости от их способностей и… принципов. Стиля. Например, сказал Винсент, орк вряд ли станет тихо красться и идти на увертки, а хрупкой босмерке (это он не меня имел в виду?) неудобно размахивать большим молотом. Новичкам самым первым обычно дают нейтральный контракт, который не требует никаких особых условий. Можешь с диким ором ворваться к жертве и уложить на месте, а можешь отравить, или пронзить его сердце кинжалом, пока никто не видит, перерезать горло… Ассортимент, в общем. Еще Винсент сказал, что после выполнения своего первого контракта каждый получает особое кольцо, именуемое Черной Лентой. Оно зачаровано и имеет много полезных свойств. Винсент тоже ее носил. - Любишь магические безделушки? – осведомился он как-то. Сначала я обрадовалась, решив, что, наверное, для меня нашелся контракт. Мне было скучно, и я уже не знала, чем себя занять. Винсент угощал меня иногда вином с богатым букетом, и если не считать наших продолжительных разговоров, я все время проводила в Тренировочном зале. Мне быстро это надоело, зато я вроде лучше начала стрелять из лука и обращаться с кинжалами. Я и в магии школы Разрушения потренировалась. Но однообразные занятия не шли ни в какое сравнение с разговорами с «боссом». Я развлекала себя на кухне, готовя сложные блюда. Или занимаясь рисованием. И жила буквально от вечера к вечеру, постоянно надеясь на новый контракт – или, хотя бы, на скорейшее возвращение своих коллег. В крайнем случае – на прибытие Лашанса. Ведь я так и не отомстила ему. Хе-хе. За мной почти везде таскался Шемер. Я не испытывала к нему отвращения – напротив, даже привязалась к нему, как привязываются к простым питомцам. - Смотря какие, - улыбнулась я. – В Университете стоит алтарь Зачарования, нам иногда разрешают им пользоваться. - Иногда контракты простые, - начал издалека Винсент. Хотя на самом деле, когда он так говорил, он просто сообщал мне больше информации – маскировал один урок под другой. Мне есть чему у него поучиться. – Цель которых проста – приди и убей, неважно, каким способам. Я вам уже это говорила. - Но некоторые клиенты требуют особых мер. Кто-то просит отравить специальным ядом, кто-то - инсценировать несчастный случай, кто-то желает, чтобы мы потом оставили зловещее послание кровью на стене – ты знаешь, у всех свои странности. Если убийца сумеет выполнить особые условия контракта, то кроме обычной платы золотом он получает бонус. Некий уникальный зачарованный предмет, который больше нигде нельзя встретить. Сегодня Винсент не сидел в своем кресле, а напротив – стоял за ним, облокотившись на спинку. А я вот никогда не упускаю возможность утонуть в этом мягком чуде, тем более, что Винсент не возражает, когда я сижу в нем. - А если ассасин не смог выполнить условия? – спросила я больше из любопытства, чем из своей неуверенности, прикрыв глаза. У Винсента шикарная мебель – что шкаф, что стол, что эти кресла… Когда я не получила ответа сразу, то открыла глаза. Я поняла, что Винсент очень не хотел услышать этот вопрос, во всяком случае – от меня. - У меня проблемы? – напряглась я в кресле. Винсент вздохнул и отвел взгляд. - Нет. Просто ты показала, что кое-что недопонимаешь… и позволь тебе, как новичку, дать еще один совет – ты должна задавать правильные вопросы. - Винсент… - начала я. Вампир поднял руку, давая знак замолчать. - Я не имел в виду, что ты должна перестать мне задавать вопросы, опасаясь, что они будут неправильные. Я хотел сказать, что ты должна их правильно задать. А он меня немного испугал. - И я тебе отвечу так – лучше бы тебе стараться выполнять все условия в точности. Семья – это бизнес, Нэннифэр. - Да, я в курсе. - И мы славимся своим профессионализмом. Нельзя портить репутацию – и позволять ее портить. Он не хотел меня оскорбить, он, опять-таки, просто сообщил мне факт – это как когда он сказал, что у меня самый низкий ранг – Убийца. Винсент слишком хорошо воспитан, чтобы оскорблять кого-либо – даже намеками. - Насчет этого не беспокойся. Я сначала думаю, а потом делаю, - твердо сказала я. Я не хочу, чтобы он снова во мне разочаровывался. – Я понимаю, что Семье не нужны бесполезные ассасины. Этими словами я снова вернула себе хорошее расположение – на губах Винсента появилась улыбка.
***
У Винсента был кабинет с множеством дорогой мебели – да и не только мебели. На полу находился толстый мягкий ковер с вышитой черной рукой – как на гобеленах в холе. Справа комната немного сужалась, и у самой стены стояла каменная кровать... Видимо, местный вампир не нуждается в теплой постели. Что не мешает ему иметь просто огромные кресла с высокими спинками. Кресел было три, и все они находились у длинного стола красного дерева. На этом столе постоянно лежали бумаги с книгами, и поначалу я думала, что когда прихожу к нему, отвлекаю Винсента от работы, но он уверил меня, что это не так. И что если я приду, когда он будет занят, он скажет мне это прямо. Но, если честно, я уверена, он сделает это вежливо. Рядом с кроватью находился комод с его одеждой. Винсент одевался весьма стильно, в основном – в черные цвета, однако меня в последнюю очередь интересовало, как он одет. В людях главное – мозги. По левую руку, у стены, находилась стойка под оружие – там я заметила стеклянный длинный меч и такую же клеймору. Еще у него был буфет, но я старалась не думать, что именно он там держит. Вино он всегда мне доставал из миниатюрного стеклянного шкафчика, и это было самое лучшее вино, которое я когда-либо пробовала в своей жизни.
***
Я упомянула вечер, когда ушла от Винсента уже утром. Причиной тому была беседа не только с ним – в два часа ночи заявился Люсьен. Мы с Винсентом, даже когда увлечены беседой, говорим негромко. У вампира голос тихий от природы, и самое интересное – ему не нужно кричать, чтобы его <i><b>услышали</i></b>, даже если он будет находиться в толпе. В небольшой толпе. И у меня тоже не было необходимости повышать голос – и мы могли запросто услышать, как недалеко от офиса Винсента ходит Шемер… который, в основном, от скуки, обычно приходил к нам и, ложась у моих ног или ног вампира, засыпал. И поэтому мы услышали шаги. - А вот и Люсьен, - улыбнулся мне Винсент. - Помянешь его – вот и оно… - пробормотала я. Винсент глянул на меня с укором, но не разочарованно – я сегодня опять подняла ему настроение, когда сказала, что скорее Мерунес Дагон станет императором, чем Темное Братство - ненужным. Хотя, если честно – я действительно так думаю. А еще не вижу в этом ничего плохого. И – да, сегодня с Винсентом мы разговаривали о Люсьене, о его работе и обязанностях. Кстати, догадаться, что это был Люсьен, было легко – ведь все остальные вернутся с Фестиваля только через два-три дня. Тем более, Винсент достаточно давно его знает, и наверняка его шаги отличит от шагов другого человека. Я не услышала стука в дверь – ее просто открыли, причем резко. Ой-ой, у кого-то плохое настроение?.. Я дьявольски ухмыльнулась, но тут же стерла это идиотское выражение со своего лица. Если Люсьен не в духе, я не хочу, чтобы он видел это. Иначе рядом со Святилищем придется поставить камушек, а на нем выгравировать «Босмерке Нэннифэр, которая не успела ничем прославиться, ибо испепелил ее злой взгляд Спикера. R.I.P.». Нет, спасибо, босмерка Нэннифэр еще пожить хочет – тем более, быть может, ей принесли контракт. - Привет, - поздоровался Люсьен с Винсентом. Меня немного удивил тот факт, что Люсьен был не в черной мантии, а в Доспехах Скрытности, которые, как я поняла, имеет каждый член Святилища – а говоря точнее, каждый член Братства. У Винсента они тоже есть, но он, как и я (и, судя по рассказам о других моих «коллегах», они тоже) их не носит здесь. Винсент говорит, что дома они не ходят в Доспехах. Интересно, для меня это место станет [I]домом?[/I] Люсьен чуть повернул голову и увидел меня. Аллилуйя, дорогой Спикер! - Я видел твои зелья в Лаборатории, - сообщил он мне, ухмыляясь. Проклятье. Почему он так ухмыляется? Из-за того, что я заняла всю тумбу? В конце концов, я здесь живу, и имею полное право… Тпр-р-р, Нэн, притормози лошадей. Он же на тебя не наезжал, а просто сообщил. - Да, я тут умираю со скуки, - пожаловалась я. - Не видно, - нахально заявил Люсьен и повернулся к Винсенту. Не видно? А это, однако, тонкая шутка. Мол, вся тумба в зельях, а тебе скучно. Уверена, он и мой мольберт заметил, который я нашла и который Винсент мне благородно починил. Правда, я завесила тканью свою незаконченную работу… но кто знает. - Я принес контракты. Как остальные вернутся – раздашь, я их уже распределил. Да, обычно контракты распределяет Спикер – Винсент это делает крайне редко, он сам мне рассказывал. - А мне? – спросила я. Люсьен посмотрел на меня тяжелым взглядом. Ну, он это сделал специально. Винсент сказал, что «его можешь не бояться, ведь он такой же человек, как и все мы. С ним тоже можно посмеяться, хоть он поначалу и не покажет этого», так что готовьтесь, господин Лашанс. Опять гляделки? Ух, а мне этого даже не хватало! Винсент старательно не обращал внимания, как мы сверлим друг друга свирепыми взглядом, а в это время занялся тем, что разбирал контракты и подписывал их. Интересно, а это закончится дракой? Хотя Люсьен меня в два счета положит на лопатки. Это я шучу, если что. Но, если честно, я сомневаюсь, что Люсьен когда-нибудь ударит женщину. Он слишком благороден, несмотря на его профессию… хотя даже у убийц есть негласный кодекс чести вроде того, что нельзя бить женщину. Кстати, Лашанс обращается с магией лучше, чем я думала – он попытался тонко воздействовать на меня магией, у меня глаза начали слезиться от долго « не моргания» быстрее, чем я ожидала, и если бы уголки губ Люсьена буквально на полсекунды не приподнялись, я бы и не догадалась, что это он делает. Когда я поняла, что это, видимо, он на меня воздействует магией, я тут же почувствовала оную. - Да, да, молодец, ты показал, кто тут плохой парень, - сказала я, скрыв раздражение и выдавив ехидную улыбку. Всё, я его ненавижу. - Разве? – спросил он, а после, сказав Винсенту, что скоро занесет кое-какие бумаги, вышел из комнаты, оставив меня размышлять над тем, какие бывают наглые имперцы. Однако, я заметила, что он улыбался. - Он останется тут на некоторое время, тебе придется с ним пообщаться, - сказал Винсент. – Мне нужно разобраться с контрактами… и с теми бумагами, что он мне принесет. - Почему в Темном Братстве столько бумаг? – спросила я. Сначала я хотела поставить вопрос по-другому: «Зачем нужна эта возня с бумажками?», но вспомнила совет Винсента – ведь я должна правильно задавать вопросы. - Мы не хотим, чтобы два человека выполняли одновременно один контракт. Не хотим, чтобы контракты выполнялись неправильно, или чтобы человек, которому один контракт подходит лучше, выполнял вместо этого другой. Нам нужна организованность, Нэннифэр, - произнес Винсент, просматривая один из контрактов и откладывая его на один край стола. - Можно посмотреть? – невинно осведомилась я. Винсент, спустя пару секунд, кивнул. Я с интересом взяла листок. В уголке было подписано тонким, красивым почерком «Гогрон-гро-Балмог». Я уже слышала имя «Гогрон» от Винсента, и, судя по всему, его обладатель орк. Контракт был каким-то жестоким – нужно было убить жителя Кватча в его же доме, а после отрезать голову и насадить на копье, принадлежащее жертве. Клиент объяснил, что это вроде как должен быть знак кому-то. Кошмар какой-то – надеюсь, мне будет доставаться что-нибудь более изящное и аккуратное. - Ну как тебе? – поинтересовался Винсент с легкой полуулыбкой. Он ждет от меня <i><b>ответа</i></b>. От того, как я сейчас отвечу, зависит, получу ли я еще один плюсик или… минус. - Очевидно, этот Гогрон не очень любит скрытничать. Он простой, и убивает так, как ему этого хочется, - ответила я осторожно. Винсент опустил глаза к другому контракту, но я поняла, что он удовлетворен. Хорошо, что я ответила именно так.
Дата: Морндас, 04 Июня 2012, 16:00 | Сообщение # 9
Союзник
Группа: Наёмник
Душ Ситису отправлено: 15
Статус: На задании
ЗНАКОМСТВА
Мы с Люсьеном находились в Лаборатории. Он готовил какое-то зелье – не говорил при этом, какое. У нас была очередная игра, но – новая. Я могла наблюдать за процессом, за тем, какие ингредиенты он берет и как их режет, и должна была догадаться, какого эффекта он хочет добиться. Он и сам вставлял реплики, словно пытаясь меня сбить, но мне это лишь помогало. Непохоже, чтобы он сомневался в моих способностях к алхимии. Он просто хотел проверить мой ум. Логику, память. А я подумала: хочешь проверить мои мозги? Да пожалуйста, у меня есть лишний шанс продемонстрировать свой интеллект. У меня даже получалось кое-что предугадывать. Рука Люсьена замерла над несколькими травами. Он вопросительно взглянул на меня. - Алоэ! Он избавит яд от запаха, - уверенно сказала я. Я уже давно поняла, что это яд, хоть Люсьен открыто и не признал это. - Яд? – улыбнулся он. – Тогда алоэ нейтрализует эффект урона здоровью. - Но ведь ты же положишь туда тертые лепестки паслена, - в ответ улыбнулась я. Я уверена, что Люсьен специально перетер их в ступке в самом начале процесса, чтобы я про них успела забыть. - А теперь что? – спросил Люсьен. - А теперь ты можешь перелить либо в эту бутылку, либо в эту, - ловко поставила я перед ним два флакона. – Потому что яд готов. Ты хочешь либо впрыснуть или другим образом добавить его в еду, - тут я подвинула к нему бутылочку серого стекла, - либо в жидкость, чтобы жертва его выпила, - я подвинула бутылочку оливкового цвета. - Нет, - сообщил Люсьен. - Я собираюсь нанести этот яд на кинжал. - Нет, не собираешься, - мотнула я головой. – Иначе ты бы добавлял жиры и пыль, чтобы смесь была текучей и оставалась на оружии полностью, а не капельками. Люсьен выпрямился, с довольной улыбкой посмотрев на меня. - Все правильно. - А что, были сомнения? – приподняла я бровь, полуулыбнувшись. Вообще, это было очень просто. Я слишком долго пробыла в Гильдии и слишком много общалась с Виррой, чтобы быть чайником в алхимии. Конечно, не в буквальном смысле.
***
Сегодня был тот самый день, когда должны были вернуться с Фестиваля все жители Убежища. Те пара дней, которые Люсьен был здесь, он объяснял мне то, что не успел рассказать Винсент, ну а в основном мы развлекались новой игрой (и иногда гляделками, которые я в пух и прах проигрывала). Это было весьма забавно, ведь прежде я ни с кем не могла так себя вести. Как раз когда мы закончили работу над ядом, я услышала шаги нескольких людей, смех и разговоры. Пора знакомиться. И почему мне так не хочется подниматься наверх? Наверное, я просто трусишка. Люсьен, обернувшись на меня, направился к лестнице. Эти его взгляды… они все говорят за него. Поэтому я подчинилась непроизнесенным словам и пошла за ним. - О-о-о, Люсьен, как я рада тебя видеть! – раздался женский крик, когда Лашанс раньше меня вышел из Тренировочного зала. Судя по всему, эта девушка поспешила его обнять, ибо он любезно не стал придерживать дверь. Которая прищемила мне почти все пальцы правой руки. – Тебя же не было целых два месяца! А теперь я тебя буду пытать. Немедленно признавайся – гдеона? - Антуанетта, какого дэйдра… - услышала я сердитый голос Люсьена. В это время я настойчиво пыталась открыть дверь, но Спикер не давал свой распроклятой ногой. Наконец, я не выдержала, и толкнула дверь – не слишком сильно, но и не слабо, что заставило Люсьена подвинуться. Я увидела, что в холле толпится довольно большая компания, но ближе всех ко мне стояла бретонка. Я сразу обратила внимание на ее большие голубые глаза и небрежно, словно неумелым парикмахером, остригнутые до плеч светлые волосы. Она была довольно молодой, и по человеческим меркам я дала бы ей двадцать три-двадцать четыре года. И если перевести мои эльфские годы на человеческие - я примерно ее ровесница, хотя могу быть года на два старше. - Так ты и есть Нэннифэр! – прощебетала она. У нее звонкий, но довольно приятный голос. Тем более что он не громкий и не визгливый – я терпеть не могу визгливые голоса. - Сейчас начнется, - услышала я знакомый голос Очивы, но не совсем поняла, что это означало. - Пошли! Пошли, мы сейчас с Тэл будем тебя допрашивать! – весело сказала она, взяв меня за руку и потянув в сторону спален. – И не только с Тэл. - Антуанетта, дай девочка придет в себя, - произнес негромко женский голос и, повернув голову в сторону ее обладательницы, я увидела, что это босмерка, которая старше меня как минимум раза в два. Теперь понятно, почему меня назвали «девочкой». – Ты всегда всех так шокируешь. Она была обладательницей несколько величественной фигуры и прекрасной осанки - я нее почти идеально прямая спина. Уверена, внутри нее крепкий стержень. Мои волосы довольно мило смотрятся как в косе, так и распущенные, но я их обычно собираю. И я сейчас теребила косу правой рукой, не зная, стоит ли освободить левую из теплой ладошки Антуанетты. Это было бы как-то невежливо, а она так дружелюбно настроена. Будет жестоко ее обидеть, несмотря на то, что мы не знакомы. Давайте сразу проясним: если я член Темного Братства, это не значит, что я жестокий и бессердечный садист. - Ну что вы все стоите как вкопанные? – задорно спросила бретонка, не обратив внимания на слова эльфки. – Пойдемте все в столовую, я жутко голодная после этой долгой дороги! Она меня потащила, хоть и не резко, туда, где находилась столовая. Сегодня я пекла большую шарлотку – чтобы мне хватило на несколько дней. Если что, я думала разогреть в духовке… но на самом деле, наверное, я просто понимала, что сегодня все придут с Фестиваля, и наверняка голодные. В каком-то смысле, мне хотелось ненавязчиво похвастаться своей стряпней. Люсьену понравилось (еще бы ему не понравилось). А Винсент просто сказал, что хоть он и не может это съесть, может насладиться запахом – и ему этого более чем достаточно. Так что, надеюсь, моя… хм. Семья наестся. Но не думаю, что шарлотка проживет дольше сегодняшнего вечера. Я заметила в компашке орка – он точно съест больше всех. По-видимому, это и есть тот самый Гогрон-гро-Балмог. Шемер, обезумевший от радости, выбежал на своих коротких лапах навстречу. Антуанетта даже выпустила мою ладонь, чтобы обнять его и проверещать нечто в духе «Как я по тебе соскучилась!». - Нам же сейчас еще готовить, - услышала я голос аргонианина, но не Очивы. - Ммм… вообще, я сегодня готовила, - сказала я негромко, но думаю, они услышали. Очива благодарно похлопала меня по плечу. Я не сказала, что там еще осталась еда, но она меня поняла. Они все были очень нарядные, и меня даже сначала кольнула зависть – ведь я так надеялась, что хотя бы с пятой попытки попаду на Фестиваль. Испортил все проклятый Бринг. - Мне кажется, или вкусно пахнет яблочным пирогом? – втянула носом воздух босмерка. Я не могла не обратить внимания на ее прическу, сделанную, видимо, специально для Фестиваля. Волосы, более золотистые, чем у Антуанетты, были собраны на затылке в замысловатую прическу и прихвачены шпильками. Я скромненько семенила позади всех своих коллег, своей Семьи, как называл их все время Люсьен. Ну, в общем-то, пирог вроде бы всем понравился. Во время трапезы я познакомилась почти со всеми – мне сказали, что некий каджит М'рааж Дар вернется немного позже остальных. Так, босмерка оказалась той самой талантливой Тэлаэндрил, про которую упоминал Винсент. Она относилась ко всем обитателям Убежища очень тепло, и мне казалось, что она ведет себя как… любящая старшая сестра. По отношению ко мне с Антуанеттой, во всяком случае, точно. Этого я и опасалась – первое время меня будут воспринимать как глупую и неопытную, и все только потому, что я – новичок. Правда, Винсент сказал, что «о тебе будут думать так, как ты себя проявишь». И я ему верю. А насчет сравнения с сестрой – не то чтобы она была у меня, чтобы я проводила такие аналогии. Но не суть. У Очивы был брат-близнец Тейнаава – хотя лично для меня большая часть аргониан на одно... лицо. Но, наверное, они также думают о людях. Тейнаава оказался весьма веселым, его сестра была куда серьезнее. Он был беззаботен в основном, но у него был ранг Ассасина (он сам сказал), из чего я сделала вывод, что убийца он профессиональный. Гогрон действительно оказался орком, что меня вовсе не удивило. Он был весьма простодушен, как я и предполагала – он не мастер скрытности. Мне даже не понадобилось слушать его слова, мол «зачем нужно прятаться, если можно прийти и снести жертве башку?». Это всех повеселило, но Тэлаэндрил тут же заспорила на эту тему. Уж она-то умела красться. Кстати, когда он меня хорошенько осмотрел, сказал «Я бы обнял тебя, но Очива настоятельно просила меня этого не делать». А Антуанетта была как маленький шаловливый котенок, но было понятно, что здесь ее все любят. И мне кажется, я тоже полюблю. Такие люди не могут не иметь друзей. Во время трапезы она больше разговаривала со мной, чем ела. Она лучилась оптимизмом и была весьма милой – не будь я здесь, ни за что не поверила бы, что она убийца. Впрочем, если пообщаться с ними всеми поближе, сложно представить, что кто-то из них убивает. И Антуанетта сказала, что это относится и ко мне. Кстати, я не заметила за столом Люсьена – видимо, он ушел к Винсенту или отлучился по делам под шумок.
***
Прошло примерно два часа – я сидела в Лаборатории и делала себе снотворное – я ведь говорила, что иногда его пью – а Антуанетта расположилась рядом, но одном из стульев. Она рассказывала мне о том, кого первым убила, про особенные контракты, про Люсьена, про обычаи этого Святилища, про некоторых выдающихся членов других Святилищ. Я чувствовала себя рядом с ней вполне комфортно. Единственное, что доставляло мне некоторое неудобство, это радушие – всех их. Они так тепло отнеслись ко мне. Я не привыкла к такому, в Университете мы все сближались постепенно. И вот, когда зелье было на завершающей стадии, в Лабораторию зашел каджит. Он посмотрел на меня, на Антуанетту, опять на меня, и его морда презрительно скривилась. - Так-так, какие люди. Я полагаю, ты – новый член нашей семьи, - произнес он с таким отвращением, что сразу стало ясно и что он обо мне думает, и что я одним своим присутствием оскверняю Семью. - Мрааж… - начала было Антуанетта. - Что-то случилось, киска? – осведомилась я. Ему не понравилось такое обращение. А мне не понравилось, как поприветствовал он меня. Я не таскала из кладовки его сладости (каджиты обожают сладкое, а этот даже ящик себе выделил и подписал - параноик, Дагон его побери), я его ни коим образом не обижала - даже за глаза. Я вообще не имею такой привычки. Тогда какого дэйдра он тут сейчас выпендривается? - Ну что ты. Просто давай сразу расставим все точки над «и»: Догматы не разрешают мне убить тебя, но я не обязан тебя любить. Я буду продавать тебе снаряжение и заклинания, потому что меня просит это делать Очива. И тогда я решила, что скорее утоплюсь, чем что-то у него куплю. Не то чтобы я думаю, что он продаст мне что-то, что может мне повредить каким-то образом, ибо он получит сполна и от Винсента, и от Очивы, и, самое страшное, от Люсьена - если последний об этом узнает. Просто вид его презрительно сощурившейся физиономии напрочь отбил у меня охоту даже подходить к каджиту на пять лет вперед. - Послушай, киска, - ласково начала я. – я рекомендую тебе следить за тем, что ты говоришь, иначе в одно прекрасное утро ты обнаружишь, что твой хвост завязан в узел. - Да-да, - усмехнулся каджит. – Я уже испугался. - Не страшно? – теперь с прохладцей осведомилась я. – Не ценишь хвостик, а? О’кей. Тогда я тебя кастрирую. И я не шучу, киска – так и будет, поверь. Конечно, я бы это не сделала, и М'рааж это понимал. Но вот завязать ему хвост, или отрезать усы, или подкинуть ему в ящик со сладостями что-нибудь кисленькое – это запросто, хоть сейчас. Я пощелкала ножницами, которыми отрезаю травы, и сделала это с маниакальной улыбкой. Каджит фыркнул и покинул Лабораторию, едва не столкнувшись с патрулирующим Убежище Темным Стражем Халмерсом. С этого дня, если вдруг я слышала «вонючий примат», то понимала – это я попала на глаза Мраажу. Вот такой вот денек.
***
Я не видела больше Люсьена, имею в виду – сегодня. И, в общем-то, весь оставшийся день я провела в спальне. Я сидела у изголовья своей кровати, а Антуанетта – на противоположном ее конце. Тэлаэндрил устроилась на соседней постели – своей. Антуанетта сказала, что не будет меня сейчас допрашивать, но только потому, что скоро она хочет устроить специальный для этого вечер, когда мы все друг о друге расскажем - от стиля в одежде до типа мужчин. Так что мы провели много времени втроем, болтая о всякой ерунде. Когда Тэлаэндрил на минутку отлучилась (Антуанетта называла ее просто «Тэл», да и у меня иногда мысленно это получалось), бретонка сообщила, что босмерка и Гогрон… они… вместе. Я скорчила такую физиономию, что Антуанетта расхохоталась. Орк и босмер? Это еще отвратительнее, чем аргонианин и каджит. Ой, фу-у-у-у…
***
Примерно в полночь меня позвал к себе Винсент. Я шла к нему с надеждой, что, наконец-то, займусь делом. - Не хочешь немного промочить ноги? – спросил он с чуть лукавой улыбкой, когда я закрыла дверь. - Ммм… - неопределенно сказала я. А что он имеет в виду? Что работа будет мокрая – в смысле, просто куча крови (возможно, из-за нескольких целей-жертв), или что мне придется идти в место, где много воды? Надеюсь, это не будет подводная пещера. Брррр. - Как ты относишься к пиратам? – снова задал вопрос Винсент. - Люблю капитанов, они вкуснее, - отшутилась я, усевшись в любимое кресло. Винсент тихо рассмеялся. - У меня для тебя контракт. В Имперском городе недавно остановился корабль «Мария Елена». Тебе нужно убить ее капитана, Гастона Туссо. Будучи пиратом, он пролил немало крови, и теперь кое-кто желает его смерти. - Теперь понятно, что ты имел в виду, - заулыбалась я, стараясь немного усмирить свою радость, когда Винсент протянул мне лист пергамента. - Да, - кивнул Винсент. – Корабль уплывает в Чернотопье через две недели. Так что лучше не затягивай. Я имею в виду не только этот контракт, Нэннифэр. - Не волнуйся, Винсент, я завтра все распланирую, и скоро отправлю Туссо на тот свет, - радостно заявила я, поднимаясь из кресла и выходя из кабинета. Первый контракт! Нет, я не верю – я отказываюсь верить!
***
Мне, для прибытия в Имперский город, не нужно было придумывать маску и причину, по которой я тут. Ведь я из Университета. Я даже зашла и сдала свой «запасной» доклад, который написала на случай, если в следующий раз не будет вдохновения. Полус вроде бы остался доволен. Я прогулялась до Торгового района. Выяснилось, что те замечательные бесшумные сапожки все еще в продаже. Если я хорошо выполню контракт, мне как раз хватит, чтобы их купить – Бринг мне заплатил довольно много, но – недостаточно для покупки. Учитывая мою новую работу, эти сапожки мне очень пригодятся. Продавец сказал, что ими никто не интересуется, и, в случае чего, он для меня их придержит. Поблагодарив доброго дядюшку, я отправилась в Уотерфронт, где должна была располагаться «Мария Елена». Тейнаава сказал, что видел корабль, и что там есть небольшой балкончик. Он должен был вести в каюту капитана. Однако когда я увидела корабль, и больше того – разглядела балкон, я твердо решила не прыгать. А если я подверну ногу? Или сломаю руку? Разве я убью капитана корабля, который, как сказал Винсент «пролил немало крови» и, безусловно, хорошо управляется с оружием? Я не хочу рисковать. И провалить свой первый контракт. При мне был Клинок Горя, подаренный мне Лашансом при нашей первой встрече. Я походила в тенечке и послушала разговоры матросов и их, как я услышала по разговорам, первого помощника капитана Мальвулис. Которая оказалась данмеркой, причем со скверным характером, свойственным пиратам. Она меня заметила и сообщила, что если приближусь к кораблю ближе, чем на пять метров, она «обстрижет мне мои длинные косыньки». Нормально, да? Я сделала вид, что испугалась таким негостеприимством, после скривила губы, будто сейчас заплачу, и ушла. Я немного переиграла, но данмерка была сердита и не заметила этого. Зато я услышала, что завтра утром все ящики будут погружать на корабль, а через день «Мария Елена» помашет Имперскому городу ручкой. Отойдя от нервной серокожей командирши на безопасное расстояние, я пристроилась за стеной и обвела взглядом ящики. Один из них приковал мое внимание – он был открыт и совершенно пуст. Все разведав, я с чистой совестью пошла перекусить в таверну, а заодно продумать пути отступления.
***
Это был до ужаса тесный ящик, и будь я не босмер, а, скажем, альтмер, вряд ли я бы в него влезла. Мне пришлось сидеть всю ночь в нем, у меня затекли конечности и шея, и когда я очутилась на корабле, то вздохнула с облегчением. Судя по всему, была я на самой нижней палубе. Кстати, для контракта я надела Доспехи Скрытности, до этого покоившиеся у меня в рюкзаке. Последний висел у меня за спиной. Я планировала не возвращаться в таверну или, тем более, в Университет, а поспешить в Чейдинхол. Чтобы прокрасться на верхнюю палубу, мне пришлось выслушать довольно продолжительную и скучную ругань двух матросов, обсуждавших данмерку Мальвулис. И когда я готова была перерезать кому-нибудь из них горло, они перестали изображать базарных склочниц и разошлись по каютам. Я, прятавшаяся за дверью одной из комнат, тихо выскользнула из укрытия и направилась к лестнице. Капитан Туссо храпел. И храпел он так же профессионально, как Манхейм зевал – я даже удивляюсь, почему у меня не заложило в ушах. Я терпеть не могу храп. И когда я его слышу, у меня начинают чесаться руки подойти и хорошенько врезать. Я неслышно прокралась к его кровати. Он лежал на спине, широко раскрыв рот и продолжая храпеть. Он был одет довольно дорого... но изо рта у него воняло отвратительно. Я поморщилась. Фу. Но куда бы мне его ударить? Я внимательно осмотрела тело. Мне хотелось что-то быстрое, но больное - он вывел меня из себя своим отвратительным храпом. И вообще, мне хотелось побыстрее покинуть это место. Тут воняло. Самым простым было вонзить кинжал ему в сердце, но мне хотелось сделать кое-что другое. Но я не уверена, что он не проснется... Преодолев отвращение, я обхватила тело Туссо под мышки, чуть подтянула к себе и взяла Клинок Горя в правую руку. Этот сон будет для тебя последним, капитанишка. Антуанетта любит кинжалы. И когда мы сидели в Лаборатории - в тот знаменательный вечер, когда заявился Мрааж - она во всех красках описала то, как перерезает горло. Она говорит, что этот случай заготавливает для особых жертв - видимо, для каких-то сложных контрактов. А я запомнила, как она все это рассказывала. Я прижала черное, как ночь, лезвие Клинка Горя к горлу капитана. Из моей левой руки, придерживавшей его тело, пробежал огонек к плечу Туссо, и заклинание паралича тут же сковало все его тело. Я не хочу, чтобы он начал дергаться. Получится некрасиво. Я надавила кинжалом и медленно начала отводить назад и на себя. Кровь потекла по телу Туссо, марая его дорогой зеленый камзол Резкий, металлический запах крови проник в нос. Я не из тех, кто упивается кровью, наслаждается ею или с удовольствием вдыхает ее... запах, а поэтому, когда я убедилась, что Туссо умер, извлекла из его кармана ключ и, открыв балкон, скользнула на него, закрыв за собой дверь. С нижней палубы стучались матросы - думаю, им не понравилось, что стих храп капитана. Видимо, у капитана была причина бояться за свою жизнь. Когда матросы вломились в капитанскую каюту, я уже переплыла на другой берег и неспешно, улыбаясь и мурлыча что-то себе под нос, шла по направлению к Черной дороге. Переоделась из доспехов в простую одежду я у ближайших зарослей. А Доспехи с Клинком надо помыть...
Винсент заплатил мне действительно много – 500 золотых, это даже больше, чем я рассчитывала. Зато я смогла приобрести то, что в последние недели было моей голубой мечтой идиотки – те самые бесшумные сапожки. Я запросто смогу их носить вместо сапогов Доспехов Скрытности. Ах да, еще «премиальные» - Черная Лента красовалась на указательном пальце моей правой руки. Кстати, на какой палец я бы не одевала ее, она уменьшалась или увеличивалась соответственно. Я ее практически не чувствовала. Это было… во всех отношениях комфортное кольцо, тем более, что оно было зачаровано. Сроднившись с Черной Лентой, я больше ее никогда не снимала и чувствовала себя как-то… защищеннее, когда она стала словно бы неотъемлемой частью меня. У нас было действительно дружное Убежище. Когда кто-то успешно выполнял контракт, тут же устраивался маленький банкет, который обычно подготавливала Тэл или реже Гогрон. Почему? Что ж, я объясню. Не я одна в чейдинхольском святилище питаю любовь к кулинарии. Готовить любит абсолютно каждый, так что никого голодом не морили. Обычно. Видите ли, у Антуанетты странная мания. Чеснокомания, как однажды мрачно выразился Тейнаава в тот день, когда она должна была готовить. Я не придала этому особого значения, пока не попробовала ЭТО. Это называлось чесночным сыром, хотя по мне это был сырный чеснок, потому что, честное слово, чеснока была раз в десять больше второго компонента. Поначалу это было нечто вроде гарнира, насколько я поняла, но потом Антуанетта сообразила, что это можно выдать за полноценное блюдо. Так вот, когда я впервые попробовала этот сыр, у меня навернулись слезы и мои глаза вылезли на лоб. Хорошо, что не в буквальном смысле, но в тот момент я чувствовала себя так, словно бы это на самом деле случилось. Антуанетта, по словам остальных, готовила весьма сносно, пока не увлеклась своим чесночным сыром, сделав его фирменным и постоянным блюдом, когда готовила она (Очива справедливо составила расписание того, кто и когда стоит у плиты, и я готовила в Турдас, после М’раажа и перед Тейнаавой). Члены Семьи пытались аккуратно сообщить ей, что «неинтересно» постоянно есть одно и то же, но Антуанетта явно не поняла. И все слишком ее любят – я имею в виду не только наше Убежище, кстати, но мы в особенности – чтобы ее обижать. Так что все терпеливо съедают маленькие порции, пытаясь как можно больше запихать в рот хлеба, чтобы перебить вкус чеснока во рту. Винсенту приходилось хуже всех. У него была странная аллергия на чеснок, которую я ни у кого раньше не наблюдала, поэтому в дни, когда готовила Антуанетта, он всегда находился в Лаборатории. Потому что, верите или нет, это было единственное место в Убежище, которое не воняло в такие моменты чесноком. Тейнаава и Очива, поскольку принадлежали к расе рептилий, увлекались морепродуктами, так что когда готовили они, мы вкушали вареную или жареную рыбу, филе рыбы, рыбу в кляре, мясо грязекраба (нормальное мясо грязекраба…) и тому подобное. М’рааж, как я уже говорила, любил сладкое, так что он всегда готовил какие-нибудь десерты… пироги, пудинги, торты, пирожные. И, несмотря на взаимную неприязнь, я могу сказать, что он действительно хорошо это делает. Кстати, первое время я была уверена, что он что-нибудь подкинет мне в еду, но этого не происходило. А потому мы ограничивались презрительными взглядами в отношении друг друга. Гогрон всегда готовил много и сытно, и в его рацион все время входило мясо. И когда он ел с нами, мы старались учитывать количество порций и ингредиенты, чтобы наелись все. Ведь, если они лично мне не Семья, то друзья, это уж точно. Помню, как мы с Гогроном устраивали однажды конкурс – кто больше съест. Вы будете смеяться, но выигрывала я, похоже, только у Люсьена в игру «алхимика». Впрочем, я не особо рассчитывала на победу, но я тогда так объелась, что не могла спокойно ни стоять, ни сидеть, ни лежать. У меня болел живот, и мне казалось, что я упаду под его тяжестью. Вам смешно? А я стонала, словно объевшийся медведь. Тем не менее, блюда Гогрона отличались «вкусностью». Если банкет устраивали не в честь выполненного мною контракта (как произошло в этом случае), то могла приготовить и я. Недавно Тэл вернулась с контракта, который был поручен ей самой Черной Рукой (я знаю, что это – большая честь) и именно я вызвалась состряпать угощение. Я долго думала, что же мне приготовить, и решила действовать по принципу Гогрона – сытно и вкусно. Я сделала мясо, рецепт которого узнала от Вирры. Она раньше жила в Хай-Роке, а там это блюдо весьма распространено. Оно выглядело трехслойным. Сначала шла порезанная кружочками картошка, потом – мясо (желательно, куриное), порезанное небольшими кусочками, все это густо посыпалось сыром и запекалось. Я понадеялась, что это всем понравилось, во всяком случае, мои друзья выглядели весьма довольными и наевшимися весь оставшийся вечер. Ну и та, про которую я начала говорить в самом начале – сама Тэл. Она, когда вставала у плиты, всех выгоняла из кухни и никому не давала туда заходить, пока не закончит. Доставала свою большую книгу рецептов из Хай-Рока – она очень любила бретонскую кухню – и начинала готовить. Ее блюда всегда отличались утонченностью и некоторой изысканностью. После смерти Туссо она приготовила какую-то весьма аппетитную вкуснятину… как же она называлась? Ох, запоминать названия бретонских блюд – это целая трагедия. Ах да, это было феттучине с цуккини, помидорами и фетой.
***
Сначала я думала, что подписывать, и убирать на тумбы приготовленные зелья нужно было для того, чтобы кто-нибудь случайно это не выпил. Или не забрал себе. Неудивительно, что мне это казалось странным. Однако когда я в очередной раз сидела в своей любимой Лаборатории за алхимическим столом и вновь смешивала себе снотворное, которое думала принять как минимум через три недели (часто его пить нельзя, а в тот момент мне было нечем больше заняться), я услышала, как Шемер громко втягивает носиком воздух. Я к нему привыкла, к слову, и он мне очень нравился – он мог сидеть на коленях, как обычно делают домашние кошки, и был вроде весьма умным для крысы. Я подумала, что он просто заскучал и пришел ко мне. Я его погладила, посадила на колени, и неожиданно заметила, что он с нездоровым интересом принюхивается к моим травам. - Ты поосторожнее с мятой, - посоветовала занимающая соседний алхимический столик Тэл. – Шемер ее очень любит. Мое снотворное заключало шалфей, мяту и еще некоторые травы, так что теперь стало ясно, почему крыс с таким удовольствием вдыхал воздух у моего стола. Засмеявшись, я дала лепесток перечной мяты Шемеру, который с удовольствием ее слопал. Иногда мне кажется, что он всеяден!
***
Я не сидела, сложа руки в ожидании следующего контракта, а занялась в первую очередь тем, что развивала необходимое полезному ассасину навыки. А товарищи мне помогли. Антуанетта показала несколько приемов с кинжалами, Тэл подучила в стрельбе из лука (она регулярно занималась со мной), а Гогрон - рукопашному бою. Мне кажется, это также полезно, как алхимия или владение холодным оружием, потому что мой клинок могут забрать, или я случайно его забуду, или не смогу дотянуться в схватке, а так я быстро обучалась как необходимой ловкости и правильному нанесению ударов, как и вычислению слабых мест противника. Быстро – потому что Гогрон был не так осторожен, как следовало бы, и не всегда, разгорячившись, мог остановиться. Однажды я сумела отделаться вывихом, хотя я уверена, что если бы не отпрыгнула, то рука была бы сломана. Мне нравилось видеть одобрение в глазах Винсента. И много общаться с Семьей. И все было просто отлично. Когда я, натренировавшись, принимала теплую ванну и шла спать, обычно вскоре просыпалась от кошмара. Или просто не могла уснуть. И тогда я поднималась и шла в Лабораторию, где стоял мой мольберт. Я недавно закончила карикатуру на Люсьена (жителям Убежища понравилось, но я искренне надеялась, что сам Люсьен никогда не узнает о ее существовании), а сейчас начала работу над Туссо. Мне пришла в голову идея запечатлять все свои контракты на холстах небольшого размера. На данный момент я только начала наносить краски. Картина изображала неловко распластанное на кровати тело Туссо. Как у художника, у меня прекрасная зрительная память, и я хорошо запомнила, как он лежал на кровати, когда я уже покидала каюту. Мне оставалось только надеяться, что все выходит весьма реалистично. В одну из ночей – было примерно полвторого – я в очередной раз выбралась из постели, оделась в легкое платье, в котором обычно ходила здесь, выпила стакан воды, чтобы успокоить нервы после сна и направилась в Лабораторию. Представьте мое удивление, когда я увидела там Люсьена. Он был одет в черные выглаженные брюки и дорогую рубашку. Самое плохое, что он смотрел на мою незаконченную картину с задумчивым выражением на лице. Я не люблю, когда кто-то смотрит мои незаконченные работы, и в моей душе всколыхнулось возмущение. - Эй! – окликнула я чуть сердито, заставив Люсьена поднять взгляд. У него железные нервы. - Она была открыта, - указал пальцем Спикер на картину. Открыта? Обычно я закрываю свою работу черной тканью, чтобы никто ее не видел. Неужели в этот раз я забыла? - Да? – рассеяно спросила я, пристыдившись того, что мысленно уже сердилась на Люсьена – как выяснилось, без причины. – Ты так поздно пришел. - Да, я хотел зайти к Винсенту и отнести кое-какие бумаги, - кивнул Лашанс, махнув рукой в сторону тонкой стопки пергаментов, располагающейся на одной из тумб. – Но его нет. - Наверное, он ужинает, - сказала я, поморщившись. Вампиризм всегда казался мне чем-то сродни каннибализму, а последнее я ненавижу. А может, особенно из-за того, что я босмер. Так что… я стараюсь не представлять, чем там занимается Винсент по ночам. Не думаю, что мое отношение к нему бы упало из-за этого… мне просто и так достаточно кошмаров. - Я тоже так решил, - сел за алхимический столик, за которым обычно занималась я, Люсьен. Думаю, он либо решил его подождать, либо не хотел спать, а потому не пошел в свой кабинет. Когда он посмотрел на меня, я поняла, что он кое о чем догадался. Что это не первая ночь, когда я не сплю. - Ты в курсе, - начал он. – Что в Чейдинхоле обитает художник, Райт Литандас? - Ты хорошо рисуешь? – поинтересовалась я. Он не просто так упомянул Литандаса (о котором я не слышала, кстати). Думаю, он рисует лучше меня, и хочет посоветовать подучиться. Люсьен, помедлив, кивнул. Если бы мне задали подобный вопрос, я бы тоже так сделала. Нахваливать себя – это нескромно и неблагоразумно, а перечисляя свои недостатки, можно утомить собеседника. И понизить себя в его глазах. - Я бы посоветовал тебе к нему сходить, - сказал Люсьен. – Странно, что ты не знаешь его – работы Литандаса известны на весь Сиродиил. - Я раньше более активно училась в Университете, - пожала плечами я. – Мне просто некогда было узнавать новости из внешнего мира. Я улыбнулась и взглянула на мольберт, колеблясь, закрыть ли работу тканью или продолжить ее. - А сейчас времени больше? – спросил Люсьен, и в его голосе я уловила уточняющую интонацию. Мне кажется, он поддерживает беседу просто из вежливости. Это как когда два интеллигента пытаются вести светский разговор, но не знают о чем. - Да, - ответила я, двигая стул к алхимическому столу, за которым Люсьен начал готовить ингредиенты. – Сейчас мне просто периодически надо появляться там. Чем выше у тебя ранг, тем там скучнее, знаешь. Спикер посмотрел на меня исподлобья. - Не думала о том, чтобы уйти? - Являясь членом Гильдии и студентом Университета, - начала я, хотя была уверена, что Люсьен и так прекрасно знал, почему я не оставлю Гильдию. – Я могу иметь прикрытие, чтобы путешествовать из города в город и появляться в столице – при этом оно будет практически правдоподобным. Тем более, что я имею доступ к Алтарям зачарования и заклинаний, и могу помогать членам Святилища, зачаровывая их оружие или изготавливая заклятья. Наступило молчание. Люсьен продолжал отрезать травы, мешать что-то в ступке… а я, подперев голову ладонью, бездумно следила за операциями, просто тупо тараща глаза. Я очень хочу спать, но не могу принять снотворное, потому что пила его совсем недавно. - Ты всегда так поздно встаешь? – с толикой иронии спросил Спикер, откинувшись на спинку стула. - Часто, - вздохнула я. – Постоянно. Посмотрев на него, я увидела в его глазах вопрос. Люсьен всегда немногословен, его глаза все говорят за него. - Хочешь, чтобы я поизображала нытика? - усмехнулась я, но Лашанс был непреклонен. Я снова вздохнула. – Это слишком долгая история, Люсьен. Он ни слова мне не сказал, но я знала, что если продолжу сопротивляться, то все равно в результате все расскажу. И мне больше ничего не оставалось. Тем более, моему начальству просто необходимо знать обо мне все. Я должна облегчить ему задачу.
***
Это произошло около... тридцати... лет назад, Люсьен. Мне было не больше двадцати лет, а по эльфским меркам это мало, в пересчете на человеческий – не больше тринадцати. Я тогда мало что соображала, но то, что случилось, я осознала прекрасно. И чем старше становилось, тем сильнее это событие врезалось в память. Я жила в Валенвуде. Не знаю, слышал ли ты о некоторых… деликатных* особенностях босмеров, из-за которых сведущие считают нашу родину дикарской обителью. Надо сказать, я сама целиком и полностью это мнение поддерживаю. Ох… моя семья была довольно хорошо знакома с представителями властей Валенвуда. И однажды к нам пришел посланник от них, сказал, что моих родителей и меня заодно желают видеть. Я тогда была очень рада, потому что детей обычно к правителям не брали, хотя мои родители часто туда ходили. Я могла судить о Дворце правителей только с их слов, а это было очень мало. Мы должны были явиться через три дня. Тогда я не придала этому значения, однако я помню, что мама с папой были необычайно взволнованы накануне нашей поездки. Я тоже, но если мое волнение было объяснимо, их – нет. Через три дня за нами приехала повозка. Наша семья, наряженная, села в нее, и мы начали свой путь к Дворцу. Чем ближе мы были к нему, тем более напряженными выглядели мама с папой. Я этого почти не замечала, поскольку была очень рада тому, что увижу Дворец, посмотрю на правителей, попробую вкусные блюда. Знаешь, а ведь с тех пор я не прикасаюсь к босмерским рецептам… Когда мы приехали, родители отослали меня гулять по Дворцу и строго-настрого запретили приближаться к кухне. Где здесь вода? Меня сейчас стошнит… Я гуляла по большим залам, восхищалась костюмами знатных гостей и вкусом блюд, сделанных специально для этого вечера. Я не помню, чем он был так знаменит, но банкет устраивали в честь какого-то праздника. Обещался шикарный ужин… дай мне еще стакан, пожалуйста… а лучше, весь кувшин сразу. Ага, спасибо. Знаешь поговорку «запретный плод сладок»? Я могу сказать, что, в принципе, была послушным ребенком, но, как и все дети – не в меру любопытным. Я за несколько часов успела обойти весь Дворец, поиграть, поразвлечься, наесться и отдохнуть, а родители все не появлялись. Это меня немного испугало, потому что объявили, что обед готов, и все гости направились к столовой. Мне ничего не оставалось делать – меня просто несло толпой, словно течением, в трапезный зал. Там сидели правители, которые, дождавшись, когда все гости усядутся, приказал принести блюда. Повар пообещал, что все будет готово через пять минут. Помнив указание родителей, я нарочно прошмыгнула за ним на кухню, потому что знала, что они должны быть там. Ведь нигде их больше не было. Я была очень маленькая и тоненькая, меня никто не заметил. Тем более, что на кухне кипела жизнь, все суетились, бегали туда-сюда. Я неловко пробиралась по большой комнате, выискивая глазами маму и папу. И знаешь, я ведь их нашла. Но сначала я увидела одежду на двух стульев. Одежда моих родителей, понимаешь? Стулья эти находились рядом с большим столом, на котором лежали очень длинные противни в человеческий рост. А-а, ты уже начинаешь понимать… Да. Я присмотрелась к этому… этому «блюду». И меня просто поразила догадка. Я знала, что это были они. Мои родители. Я была слишком маленькой, а потому мне никто не говорил, что в Валенвуде в ходу каннибализм, да и я бы не поняла. И что если кого-то съели правители, то это величайшая честь. Это звучит еще ужаснее, чем в мыслях. Думаю, ты знаешь, что было дальше. Сначала меня стошнило прямо на чистый белый пол, а после я бросилась бежать. Повара знали, что должны были быть три блюда. Три мера. Взрослые и девочка. Им не составило труда догадаться, что это была я. И я честно не знаю, как сумела сбежать. Я помню, что бежала не останавливаясь. Потому что одна мысль о том, что меня догонят, подгоняла меня сильнее, чем кнут непослушную лошадь. Когда я покинула территорию Дворца, я… да, кажется, я наткнулась на какую-то повозку. Конюха там не было, и я сама управляла лошадьми. Далеко неблестяще, конечно, но мне главное было сбежать оттуда. Через несколько дней я оказалась в Эльсвейре, где прожила двадцать лет, а после переехала в Сиродиил, лелея тогда мечту поступить в знаменитый Университет Таинств. И мне каждую ночь снится, как я иду сквозь эту бесконечную, большую кухню, как подхожу к столу, смотрю на одежду, а потом на эти длинные противни. Так постоянно. Я не могу постоянно употреблять снотворное, чтобы не вызвать привыкания, поэтому приходится пить его не больше одного раза в месяц. Не могу забыть, что их... съели. Я удовлетворила твое любопытство?
***
Люсьен сидел, скрестив руки на груди и глядя мне в глаза. Это не были гляделки, тут даже не пахло игрой. Это были два серьезных взгляда. Взгляды людей, которых изрядно потрепала жизнь. Карие орехового оттенка и тепло-зеленые. Наверное, мне просто однажды надо было кому-то выговориться. И мне кажется, что я не могла бы сделать это, будь на месте Люсьена кто-то другой. Даже Вирре. Даже Винсенту. Никому. Он слушал молча, не перебивая, но когда я говорила, мне казалось, он просто видит все то, что я описывала. Видит будто бы моими глазами, будто бы он попал в мой еженощный кошмар. Видит. И сопереживает, наверное, хотя я не могла уловить этого в его глазах. Я просто чувствовала его участие. Я не смогу это объяснить, это надо чувствовать. И я рада, что Люсьен сегодня был в Убежище ночью. Потому что больше мне никогда не снились кошмары.
______________________________ *Прим. автора - если кто-то пытался досконально изучать расы Тамриэля, наверняка набредали на Википедию и фанатские сайты. Там я вынюхала, что босмеры не брезгуют каннибализмом. Напротив, тот, кого должны съесть, должен принять это как оказанный ему почет. Я добавила Дворец и правителей. Я уже не помню иерархию Валенвуда, тем более историю. И решила придумать кое-что свое. Дворец - место где живут правители, а последние являются представителями власти Валенвуда.
Дата: Турдас, 07 Июня 2012, 10:03 | Сообщение # 11
Союзник
Группа: Наёмник
Душ Ситису отправлено: 15
Статус: На задании
БЕЗ СУЧКА, БЕЗ ЗАДОРИНКИ
Люсьен не появлялся в Убежище еще довольно долго. Я хочу сказать, что он-то наверняка приходил, но я его не видела. А дела у нас шли своим чередом – Антуанетта все также любила чеснок, Винсент мне дал еще мелкий контракт на какого-то молодого, только что обратившегося вампира (видимо, мои возможности все еще испытывались), который я безукоризненно выполнила. Очива была вся в делах и почти не вылезала из своего кабинета. Примерно то же самое можно было сказать о Тэл, только она наоборот – практически не появлялась у нас. У нее снова были контракты, много контрактов, и я бы, если честно, тоже хотела иметь такую занятость. А не болтаться по Убежищу. Хотя во всем были свои плюсы – я много общалась с ребятами и мы действительно подружились. Антуанетта и Дар настоящие сони, но Мари побьет все рекорды, честное слово. Я встала в очередной раз рано, но по привычке, а не из-за кошмаров, которые меня давно не мучили. Кстати, я действительно начала высыпаться! Так вот, к чему я это сказала. Обычно, когда я встаю, ванная комната свободна, но в этот раз она была занята. Я обнаружила пустой кровать Антуанетты, и в столовой ее тоже не было (кстати, сегодня готовит она…), а все остальные уже там сидели – включая М’раажа – из чего я сделала вывод, что она там. А если она там, это наверняка надолго. Умывается она быстро, но потом пытается пригладить обстриженные по плечи волосы, стоящие после сна торчком. - Хэй, Антуанетта! – крикнула я, постучавшись в дверь. – Давай быстрей, ага? Для верности я постучала еще несколько раз. И внезапно дверь открылась, а я так и замерла с занесенной рукой. Передо мной стоял весьма раздраженный Люсьен, застегивающий рубашку. - Я не знал, что меня зовут Антуанетта, - съязвил он совершенно не остроумно единственно потому, что был слишком зол, чтобы придумать что-то стоящее. Хорошо, что я умею держать себя в руках, иначе не удержалась бы от нервного смешка. Ну, все, мне крышка. - Ээ… - протянула я, не зная, что тут можно сказать. Я никогда не думала, что Люсьен тут ночует. То есть, думала, конечно, но не предполагала… хм. Что это может случиться. Мне это кажется неправильным, потому что так стирается весь его образ жестокого ассасина. Он выглядит как все обычные люди. Почему я считаю, что это ненормально?! - Ага, Люсьен! – воскликнула Антуанетта, стоящая у входа в спальню и держащая в руках две связки чеснока. Теперь я поняла, что она была в кладовке. Люсьен, бросив на меня злой взгляд, хмуро уставился на чеснок. Я ограничилась самодовольной ухмылкой, сдерживаясь, чтобы не похлопать его злорадно по плечу. Помните, что я подумала, когда Люсьен появился при мне тут в первый раз? Про погребальный камушек? Не хочется, чтобы это сбылось. - Ты пришел, - сообщила Антуанетта, как будто я этого не видела. Она в один прыжок оказалась рядом со Спикером и обняла его за шею. Я услышала тихий вздох Люсьена и, хмыкнув, зашла в ванную, закрыв за собой дверь. Антуанетта очень любит обниматься. Она обнимает Тэл, когда та приходит после долгого отсутствия, она обнимает Люсьена, иногда обнимает членов Убежища, только что вернувшихся с контрактов. Не думаю, что Люсьену нравится, когда к нему вообще прикасаются, и я его прекрасно понимаю. Я вздрагиваю всякий раз, когда до меня дотрагиваются, и могу позволить это только самым близким людям. Хм… Антуанетте я позволяю. Но я не могу, хоть убейте, представить, чтобы обнимал кого-то Люсьен. Если девушку… Девять, я не знаю, что это должна быть за девушка, чтобы он ее обнял. Не думаю, что Люсьен может кого-то настолько сильно любить. Ведь он, давайте вспомним, Спикер Темного Братства. Который сегодня будет старательно пережевывать знаменитый чесночный сыр. Ха-ха!
***
От трапезы меня спас Винсент, попросивший передать Очиву, что он ждет меня в Лаборатории. Я ведь уже говорила, что это единственное место, которое не воняет во время кулинарных изысканий Антуанетты. - Доброе утро, - машинально поприветствовала я Винсента, спустившись из Тренировочного зала в Лабораторию, за что тут же поплатилась куда более злым, чем у Люсьена, взглядом. – А, ну да… извини. Ты хотел меня видеть. - Угм, - невнятно произнес Винсент. Он устроился на стуле рядом с одной из пустующих тумб, на которой лежали несколько контрактов. - Люсьен принес контракты, - снова утвердительно произнесла я. - Да. И могу тебя обрадовать – тебе доверяют один, требующих особых условий. Мне так надоело сидеть без дела, что эта новость меня более чем обрадовала. - Какой? – заинтересовалась я, двигая один из стульев к Винсенту и усаживаясь рядом. - В Бруме живет некий лесной эльф по имени Бэнлин, обладающий большими средствами. Тебе нужно подстроить несчастный случай определенным образом. Каждый вечер, с 8 до 11, Бэнлин сидит в своем кресле, над которым подвешен один трофей – вряд ли им добытый, конечно… это тяжелая голова минотавра. Один из наших разведчиков пробрался в дом Бэнлина. Чучело держится на крепежах, которые ты можешь вытащить в чуланчике на втором этаже, в комнате слуги Бэнлина – Громма. - Что-то мне не нравится этот слуга, - улыбнулась я. – Он норд, так? - Да. И тебе нельзя его убивать, Нэннифэр. Если Бэнлин умрет другой смертью, или если погибнет Громм, ты не получишь премии. Винсент внимательно посмотрел на меня. Я почувствовала, что мои мышцы напряжены, и поняла, что Винсент это видит. - Я не подкачаю, - твердо сказала я. – Винсент. - Я и не сомневаюсь в тебе, Нэннифэр, - улыбнулся он мне. Я люблю его улыбку, так улыбаются действительно мудрые люди, видевшие многое в своей жизни. И она у него очень… теплая. Немного отеческая. Будто он мне старший брат. Хотя, учитывая, как мы называем друг друга – Братья и Сестры – так и есть. Я невольно улыбнулась. У него такая же заразительная улыбка, как у Антуанетты. Внезапно он нахмурился, и я поняла, в чем дело. С его-то обонянием сложно укрыться от вездесущего чеснока местной бретонки даже в Лаборатории. Вернее, его запаха. Мало того – вся благоухающая этой гадостью, Антуанетта, разрумянившаяся и веселая, ввалилась к нам. Винсент поднялся с кресла и отвернулся к стене, подавляя гнев, а я постаралась как можно более мило улыбнуться. - Ты где? Давай, а то я готовила не очень много, и для тебя может не остаться, - она весело подмигнула мне. Вот в этом я сомневаюсь. Думаю, останется на трое таких, как Гогрон, тем более, что для Антуанетты понятие «немного» весьма растяжимое. Да-да, во всех смыслах. И совершенно неважно, что иметь в виду – количество порций, которые она готовила, или количество чеснока, которое она туда пихает. - Не сегодня, Антуанетта, я не хочу есть, - сказала я и, поднявшись с кресла, поспешила удалиться из Лаборатории вместе с гениальным чейдинхольским шеф-поваром, легонько подталкивая в спину. Нельзя испытывать нервы трехсотлетнего вампира. В конце концов, Догматы не запрещают приложиться к лебяжьей шейке светловолосой бретонки. Надо зайти и позавтракать в таверне.
***
Я надеялась, что мне дадут спокойно обдумать, какие вещи брать с собой в Бруму, но Антуанетта не горела желанием есть свое фирменное блюдо. Она просеменила за мной в спальни, где я сложила в рюкзак уже контракт, плащ на меху (хотя вряд ли в Бруме в нем будет тепло), Доспехи Скрытности и несколько зелий. - Ты же не собираешься проникать в его дом через парадный вход? – уселась она рядом со мной на кровать, положив голову мне на плечо. Я только открыла рот, но Антуанетта уже сменила позу и, подперев лицо кулаками, улеглась на моем одеяле. – В брумских домах чаще, чем в других, есть подвалы, чтобы сохранять тепло. - Я знаю, Антуанетта, - сказала я, легонько потрепав ее по плечу. Она заулыбалась и хитро прищурилась. – Кстати, помнишь, как Люсьен сегодня выходил из ванной? Ты видела, какие у него кубики?* Эй-эй-эй, ты не так меня поняла! – поспешно воскликнула она, увидев, как начинают округляться мои глаза. Нет, Антуанетта тот еще фрукт. Я покачала головой. Она как что ляпнет, это хоть стой, хоть падай. - У меня уже есть парень, - чуть обиженно сказала она, сообразив, что я подумала, – вообще-то. Я просто сообщила факт. Я… я хотела сказать, что он наверняка много тренируется! - Ты же знаешь, я не сторонник разговорчиков о мужиках и тряпках, - улыбнулась я, стараясь поднять ей настроение. Антуанетта не умеет долго обижаться, но я чувствовала, что задела ее недоверием. – А почему я все еще не знакома с твоим бойфрендом? Да-да, я должна была ее задобрить и подлизаться. Я не хочу быть жестокой с Антуанеттой или с кем-либо еще из этого Убежища. Но с ней – особенно. Ее расстроенные глаза заставляют почувствовать стыд кого угодно! - Он из скинградского Святилища, - сообщила она, уже улыбаясь. Я поняла, что достигла точки «мир».
***
В Бруму я прибыла под весьма удобным прикрытием – решила навестить друзей местного отделения Гильдии магов, глава которой стала одной из тех, что дала мне рекомендации. Жеан была необычайно рада моему приезду – она все еще помнила меня, и сообщила, что свободная кровать у них есть всегда – на случай гостей. Я сказала, что хочу прогуляться по городу. Меня категорически отказывались выпускать без теплой длинной куртки на меху, а я не особо сопротивлялась. Брума – это ледяной ад. И мне иногда кажется, что жить здесь могут только мазохисты. Для наглядности я и правда прошлась по магазинам, потом зашла в «Кружку и ложку», где подвыпившие норды рассказали, где находится дом Бэнлина. Правда, они тут же спросили, зачем мне это. Я, незаметно применив магию очарования, мило улыбнулась и сказала, что я вообще ничего не спрашивала и понятия не имею, о каком таком Бэнлине они мне сейчас рассказывали. Кажется, они решили, что у них по пьяни галлюцинации. Я убралась из таверны от греха подальше, после прошла мимо нескольких домов, делая вид, что восхищенно осматриваю город (хотя у меня зуб на зуб не попадал). Дом Бэнлина я нашла легко – он был довольно большой, и располагался там, где мне сказали в таверне. Этот босмер и впрямь обладает большими средствами. Держу пари, его заказал кто-то из его родственников, чтобы поскорее получить наследство. Выяснив все, что мне было надо, я решила этой ночью сходить на разведку в дом Бэнлина, а эдак следующей уже все закончить. Жеан я сказала, что приехала дня на четыре, может, пять. Мне нет причин торопиться – я собираюсь подстроить несчастный случай, а значит, я тут непричем. Я в это время спокойно спала в Гильдии магов, да-а. Все должно пройти идеально. Без сучка, без задоринки.
***
Ну, скажу я вам, эти норды – настоящие лентяи! Сегодня я залезла в Доспехах Скрытности в дом Бэнлина. Я выяснила, что у него есть племянник (он его навещал этим вечером, и я просто уверена, что это он заказал его нам), что голова минотавра держится на крепежах, находящихся в комнате Громма, слуги, и что эти крепежи напрочь сгнили. Этот племянничек мог бы и не торопиться – через годик, даже раньше, он уже и сам сидел бы в дядином кресле, попивая дорогое вино и наслаждаясь богатством. Я не буду перерезать веревки или ломать крепежи – эти действия будут очень заметны. Я придумала кое-что получше. Дж’скар, каджит из этого отделения, практикуется на Иллюзии и Изменении. А я все больше убеждаюсь, что мне нужно всерьез освоить последнюю школу. Так вот, каджит научил меня заклинанию усиленной обузы и водного дыхания (я притворилась, что последнее не умею). Сказала, мол, вдруг на меня нападут, или я буду плавать в лодке, а она перевернется. Надев ночью Доспехи Скрытности, я бесшумно выскользнула из отделения Гильдии, когда все отправились по комнатам, чтобы готовиться ко сну - в Бруме рано темнеет. Я старалась двигаться в тенях домов, хотя боялась, что меня кто-нибудь заметит - темные Доспехи выделяются на белом снегу, но для верности я использовала заклинание хамелеона. Меня никто не видел, я успешно пробралась к дому Бэнлина, проникнула туда через подвал (как и предыдущей ночью), а после – на основной этаж по лестнице. Была половина одиннадцатого. Бэнлин сидел в кресле, повернув голову чуть вправо и задумчиво глядя на пляшущие языки пламени в большом дорогом камине. Обновив заклинание хамелеона, я проникла на второй этаж в комнату Громма, после чего отодвинула ветхую дверь чулана и приблизилась к крепежам. Там было небольшое отверстие шириной в мою кисть и я, стараясь не зашипеть от вонзившихся в кожу заноз, просунула руку, прикоснувшись двумя пальцами к голове минотавра. Почувствовав жесткую короткую шерсть, я шепнула себе под нос заклинание, по моей руке, от плеча до ногтя пробежал сиреневый огонек. Когда он коснулся чучела, я почувствовала, что оно начинает тяжелеть. Через секунду раздался оглушительный хруст, крик боли, звон вынимаемого оружия… и тяжелое, злое дыхание. Я буквально выскочила из каморки, закрыла дверь, и только успела прижаться к стене и применить хамелеон, как в комнату ворвался Громм. Он вломился в каморку, махая большим железным молотом, громко топая, а после, убедившись, что здесь никого нет, развернулся и бросился вниз. Лишь когда он ушел, я поняла, что не дышала, боясь издать хоть малейший звук. Внизу послышался плач. Я невольно скривилась – ну что за слабак? А вроде здоровый, взрослый норд.
***
После убийства я поспешно вернулась в Гильдию и бесшумно прошла в свою комнату. Я все больше радуюсь покупке своих сапожек – это действительно ценное приобретение. Никто не просыпался и не замечал моего отсутствия, а потому я улеглась в постель и с удовольствием заснула.
***
Рано утром заявились стражники. Я к тому времени уже давно встала, и все маги отделения Гильдии удивленно вытаращились на троих служивых. А я пыталась успокоиться. Они никак не могли догадаться о том, что убийца я. Меня <i><b>никто</i></b> не видел. Просто не мог видеть. - Что вам нужно? – растерянно и чуть сердито осведомилась Жеан. Она не любит, когда ее отвлекают от занятий. Она, знаете ли, не самый лучший маг. - Ночью умер один гражданин, Бэнлин, - сообщил стражник как-то равнодушно, словно бы ему не было до этого дела. Очевидно, так и было – скорее всего, приказ припереться в гильдию магов поступил от начальства. Я уже начинала переставать думать о том, что они пришли за мной, но все еще оставалась настороже. Пусть и делала недоуменно лицо. – На него свалилась голова чучела минотавра, когда он сидел в кресле, очень тяжелая. Нам нужно выяснить, не было ли это убийством. - Вы же сами только что сказали, - заметил Волонаро, - что чучело было тяжелое. – И чуть тише альтмер добавил, - каким надо быть идиотом, чтобы сидеть под головой минотавра… - Причем здесь мы? – приподняла бровь Жеан. - На голову могли воздействовать магией, - пояснил другой стражник. – Вы могли бы узнать, так ли это было. Кто из вас пойдет? А он не особо церемонится. Даже не стал спрашивать, хочет ли кто-то из нас вообще идти в дом Бэнлина. Жеан прекрасно понимала, что она исключалась сразу. Я обратила внимание на прислонившегося к стене Дж’скара, который в упор смотрел на меня. Я ответила вопросительным взглядом, на что каджит изобразил жест, означающий «я все видел». Я слишком умна, чтобы не понять, что он имел в виду. Меня бросило в жар, и, я уверена, мои зрачки расширились. - Нэннифэр, пусть идет она, - тем временем сказала стражникам Жеан, кинув на меня короткий вопросительный взгляд. – Она из Университета, и лучше нас разбирается в магии. - Понятно. Пойдемте, - повелительно сообщил стражник. Двое других уже вышли, неловко гремя доспехами. Я покорно пошла за ними, потрясенная тем, что показал мне Дж’скар. Мне решительно это не нравится! Труп Бэнлина уже убрали, кстати. На кресле и на половине стены были кровавые брызги, много брызг, а на полу – лужа крови. Мне стоило усилий, чтобы не улыбнуться. Они никогда не ототрут эту кровь. Из кухни – ну, я думала, что там кухня – доносился плач Громма. Голова минотавра валялась недалеко от камина, и тоже была вся в крови. - Ну, давайте, делайте свои колдовства, - проворчал стражник. Я кивнула и подошла к голове. Проверить предмет на воздействие магии довольно сложно, эта операция затрачивает много магической энергии*. Я принялась с напряжением водить руками над головой, старательно изображая волшебство. Если я действительно буду это делать, то стражники и сами увидят, что магией воздействовали на чучело – оно начнет светиться, слегка-слегка, но весьма видимо. - Нет, - после нескольких минут объявила я. – Тут и не пахнет магией, я уверена. - А можно я тоже проверю? – услышала я голос Дж’скара. О, Ситис..! Что он тут делает?! - Ведь все мы знаем, что даже у довольно опытных магов могут случаться... ошибки. - Не вижу в этом надобности, - проворчал стражник, которому явно все это уже надоело. - Я вполне уверена в своих способностях, Дж’скар, - с прохладцей сообщила ему я. - Я настаиваю, - прошипел он и, больше никого не спрашивая, направился к чучелу головы минотавра. - Я не собираюсь участвовать в этом безумии, - насмешливо сказала я и уже развернулась, чтобы уйти. - Нет, ты останешшшься, - сердито сказал каджит. Моя голова закружилась. Вот и все. Это провал. Это просто большая задница. Я пыталась держать себя в руках, не закрывать глаза, не прислоняться к деревянной стене, не мять пальцами юбку, пока каджит совершает пасы вокруг головы. Он знал. Знал, что меня не было ночью. И считал, что убийцей была я. Он всегда был умен. Он бы ни за что и никогда не поверил, что я встречалась тут с любовником, или решила прогуляться. Прощайся со свободой, Нэннифэр. Через несколько минут тебя будут сопровождать в столицу, в Имперскую тюрьму, ибо в Бруме отсидеть за убийство не получится. За такое убийство тем паче. Голова минотавра подернулась легким свечением. Я закусила губу, чтобы сдержать стон. - Как ты объяснишь это, - победоносно начал Дж’скар. – И то, что тебя не было ночью в Гильдии? Я ничего не объясняла. Потому что меня бы никто не слушал. Через день я находилась в грязной, холодной камере Имперской тюрьмы, в которой не было даже соломы, на которой можно было спать. Я навсегда здесь останусь.Навсегда.
_________________________ Прим. автора: *на фразу о кубиках меня натолкнула моя одноклассница, которая произнесла ее, имея в виду одного нашего знакомого, как раз в день, когда я начала писать главу. И поверьте, моя реакция была еще хуже, чем у Нэннифэр) Я решила, будет удачно сюда эту фразу впихнуть, потому что даже в такой гильдии, как ТБ, есть веселые моменты, которые нужно вспоминать со смехом. ** я решила в этой главе внести еще одни новинки по поводу магии, думаю, вы обратили на них внимание.
Дата: Сандас, 10 Июня 2012, 18:35 | Сообщение # 12
Союзник
Группа: Наёмник
Душ Ситису отправлено: 15
Статус: На задании
ТЮРЬМА
Никогда не любила себя жалеть, но здесь мне больше ничего не остается. Хотя – как жалеть? Меня просто жгло изнутри, меня разбирал стыд, я чувствовала себя полной дурой. Я так прошляпилась!.. А Винсент верил в меня. Действительно верил, и эта его вера доставалась мне неделей сложных бесед, а потом повышение доверия – вплоть до того момента, как меня повязала стража. Я полный ноль на практике. Я слишком заигралась в умную Нэннифэр, которую никто не способен обхитрить. Я сделала то, против чего предостерегал меня Винсент однажды – я потеряла осторожность. Я загордилась. Я идиотка. Я должна была проверить, все ли спят. Обязана была! Вряд ли Дж’скар подозревал меня в чем-то до моей ночной прогулки. Но я просто уверена была, что он спал! Уверена! Минутку… А как же то его популярное заклинание невидимости длительного действия? Ну конечно! Наверняка опять развлекался, планировал подстроить очередную гадость Жеан. Я обязана была скастовать обнаружение жизни. А теперь… Самое обидное, это вера Винсента в мои слова. В мои слова «Я не подкачаю». Его ответ «Я не сомневаюсь в тебе, Нэннифэр» звучит у меня в ушах уже второй день. Мне стыдно… до чего же мне стыдно… Жизнью клянусь, если отсюда выберусь, никогда не совершу таких ошибок. Лучше буду переоценивать окружающих, чем себя… какая же я дура.
***
Жаль, что я никогда не вернусь в Братство. Нет, мне действительно жаль… до того момента у меня не было друзей, кроме Вирры, но я ее до того редко вижу, а в Университете в последнее время большинство живут в тавернах. Потому что там проживание гораздо дешевле. Хотя лично я не могу без оборудования, которое есть в Университете. И там ты не чувствуешь себя членом чего-то большого и единого. Не ощущаешь, что ты в Семье, а мне, той, которая всю жизнь была без родителей, это чувство было необычайно ценным. И в последнее время я слишком привыкла к ним всем. К Антуанетте, милой и добродушной, необидчивой и озорной. Мудрой Тэлаэндрил, которая была прекрасным советником. Чуть неуклюжий и немного глуповатый, но весьма забавный Гогрон, который лучше всех в Тамриэле делал мясо с шафрановым соусом. Шутник Тейнаава, с которым всегда можно было найти темы для разговора, и в меру серьезная Очива… про Винсента я вообще молчу. Ко мне на коленки никогда не залезет толстенький мохнатый Шемер. Сколько я пробыла в Братстве? Месяца два? Почему я так к ним всем привязалась? Наверное, я даже Люсьену симпатизировала, несмотря на то, что мы редко виделись. В конце концов, это именно он выслушал меня в ту ночь…
***
И я в Братство я действительно не вернусь. А как? Залог за меня никто не внесет, Лашанс наверняка всем запретит даже близко подходить к имперской тюрьме, и никто не посмеет его ослушаться, потому что это будет означать нарушение догматов. И как Люсьена не понять? Очива несколько раз делилась со мной опасениями насчет Предателя, «ассасина среди ассасинов», и Лашанс слишком переживает (если так можно сказать в отношении Люсьена) за Семью. И вряд ли его погладят по головке за то, что он будет так суетиться ради какой-то Убийцы-новенькой, не сумевшей выполнить нормально первое задание с особыми условиями. Проклятье.
***
Моя магия мне быстро наскучила, и я действительно страдала от безделия. Когда приходил тюремщик, чтобы принести еду или таз с водой, я жалела, что у меня нет хотя бы кухонного ножика для нарезки овощей. Надеюсь, не надо объяснять, почему. Но это было еще не все. С противоположной стороны, правее моей камеры, располагалась еще одна, в которой сидел на редкость противный Вален Дрет. Его противность объяснялась очень просто – он был данмером, а вы и сами в курсе, что это за народец. Его издевки меня однажды до того выбесили, что я запустила ему в камеру череду огненных шаров сильной мощности. В него, увы, не попала, он быстро отбежал к дальней стене камеры, зато решетка накалилась докрасна, и Дрет некоторое время к ней не подходил, бурча ругательства на данмерском себе под нос. За время моего пребывания в тюрьме – забегу вперед и скажу, что срок этот составил две с половиной недели – произошло две необычных вещи, одной из которых стал мой посетитель спустя неделю после заточения.
***
- Только недолго, - услышала я ворчливый голос тюремщика. – И я все время буду рядом. - В этом нет никакой необходимости, - пропел знакомый голос, звуки которого заставили меня резко сесть на каменной нише в холодной стене. - Не так ли? Неужели интересно слушать болтовню двух женщин? Тут я услышала звон монет, после которого последовало согласие тюремщика и хлопок двери. По холодным каменным ступеням – легкие шаги и шуршание платья. Я не боялась пошевелиться, я просто не могла поверить в то, что это действительно пришла она. Я опустила голову на сложенные на коленях руки и закрыла глаза. - Эй, - позвал меня знакомый голос. Я не открыла глаза, закусив губу. Не верю… - Нэн… Я подняла голову и медленно, на коленях, преодолела короткий путь от ниши до решетки. Я не встала не потому, что была слаба, просто потому, что не хотела – последние дни я не поднималась на ноги. - О, великая Мать, - прошептала Антуанетта. – Какая ты бледная, Нэннифэр! Ее волосы сзади были собраны в растрепанную от ветра шишку – сквозь свое маленькое окошко я слышала завывания ветра, на улице непогодилось сегодня. Одета она была в свое любимое бело-голубое платье. Антуанетта сидела прямо на полу, не боясь замараться и находилась довольно далеко от камеры, и меня это почему-то напрягало, потому что та Антуанетта, которую я знала, сидела бы близко и сжимала бы мою руку. - Ты что-нибудь ела вообще? – спросила она тихо. Я помотала головой. Из меня ушла вся жизненная энергия, я опустошена. Я слишком долгое время пробыла наедине с самой собой, со своими мыслями, со своим стыдом. Я чувствовала себя ничтожеством. Мне не с кем было поделиться переживаниями, поэтому я будто сжирала сама себя, как начинал себя есть мой пустой желудок. Антуанетта некоторое время молчала, разглядывая мое лицо, и в ее больших голубых глазах я видела сострадание и обиду. Я не понимаю, что произошло, но не уверена, то хочу это знать. Внезапно мелькнула страшная догадка. - Что… кого-то убили? Опять? Это Предатель, да? Кого? Гогрона? Очиву? Вин… - я замолчала, потому что боялась тыкать пальцем в небо, боялась услышать согласие. Когда Антуанетта отрицательно покачала головой, я выдохнула. - Это предательство, Нэннифэр. Мы не ожидали его, понимаешь? - Чьего предательства? – глупо спросила я, и в тот же момент, как раскрыла рот, поняла. – Антуанетта… ты что… я?.. Слова путались. Я не ела почти всю неделю. Честно пыталась есть, но кусок не лез в горло. Я боюсь представить, как выгляжу. Живот который день крутило, а в голове полный беспорядок… - После того, как тебя увели из Брумы, - начала Антуанетта. – К нам наведался агент Мораг Тонг. В Святилище, Нэннифэр. Через люк. У него ключ был, - бретонка помолчала и опустила глаза. – Он сказал, что ты сообщала им всю информацию, в том числе, у кого можно достать ключ. И Тэл как раз накануне не могла его найти. - Вы же не поверили, что это я? – спросила я ошарашено. Действительность шокировала, и разум поневоле прояснялся. - Нет, но он некоторое время говорил с Люсьеном и Винсентом. Мы не знаем, о чем, но они оба были очень расстроены и не хотели о тебе говорить. Кажется, это то, что называют черной полосой. - Люсьен – расстроен? – выловила я из слов Антуанетты, искренне стараясь представить себе расстроенного Спикера. - Да, - невозмутимо ответила она, даже не усмехнувшись. Она подняла глаза и, протянув руку, коснулась кончиками пальцев моей ладони. – Ты тут непричем? Просто скажи, я должна знать. - Непричем, - тихо произнесла я, уткнувшись лбом в холодную решетку. Теплая маленькая ладошка сжала мою кисть. - Люсьен запретил вносить за тебя залог, - сказала Антуанетта мягко, как говорят с неручной кошкой, пытаясь вызвать у нее доверие. – И еще он предупредил, чтобы никто из нас не освобождал тебя из тюрьмы. «Сволочь», помимо воли пронеслось в моей голове, хотя я сама бы наверняка, будучи на его месте, так поступила бы. - Я не буду вносить за тебя залог или освобождать тебя, - улыбнулась Антуанетта, и я поняла, что она что-то задумала. – Я просто тебе помогу. Насчет этого он ничего не сказал. Нужно уметь отыскивать щели в его словах. Он был слишком рассержен, и не очень грамотно оформил запрет... так что Догматы я не нарушаю. Антуанетта вынула из волос длинную тонкую шпильку из серебра и протянула ее мне. - Думаю, тебе не надо объяснять, что с этим делать, - тихо рассмеялась бретонка. Я чувствовала облегчение от того, что настороженное отношение ко мне с ее стороны пропало. – Как отмычка, конечно, не сгодится, но, в общем-то, весьма полезная вещь. Извини, мне уже пора идти, - Антуанетта снова сжала мою руку и поднялась с колен. - Мы ждем твоего скорого возвращения. Я скажу Люсьену, что ты невинна. Ты бы видела лица наших, когда… Антуанетта не договорила.
***
Второй неожиданностью стало появление двух имперцев, которых также посадили под замок. Тюремщик, будто почуяв опасность, не заходил ко мне уже три дня. Видимо, он решил, что раз я не ем, то и еду мне таскать необязательно. Поглядев на меня, он небрежно сказал, что занесет еду вечером и ушел, когда рассовал имперцев по камерам. Вообще, это была имперка и имперец. Первая была классическим представителем своей расы – черные густые волосы, средний рост, хотя кожа не смугловатая, а оливковая, и одежда просто имперского покроя – какое-то дешевое платье цвета хаки. Она была пьяна, и после заточения ее в самую дальнюю камеру начала орать «срамные» - как выразился тюремщик - песни и ругать его последними словами, иногда прерывая свои дифирамбы хохотом. Угомонилась она ближе к ночи, но слушать ее было неприятно. Из-за того, что она сидела далеко, под издевки Дрета она не попала, зато вот ее «спутнику» досталось от него хорошенько. У него были светлые волосы цвета льна, чуть ниже плеч. Он был одет в хлопковую голубую рубашку и темный жилет поверх, а также темные штаны простого покроя. Он был трезв, кстати, во всяком случае, явно далек от состояния девушки, а еще меня преследовала навязчивая мысль, что где-то я этого парня уже видела. Я не без любопытства проследила глазами за обоими, потому что это разрушило мою ежедневную скуку. Потом я услышала, что имперец, похоже, и сам был не в себе, но не пьян, и у меня возникло подозрение, что он принял зелье бешенства – обычно после него люди и ведут себя, как ненормальные.
Еду мне не заносили еще два дня. Я голодала почти две недели. Я думала, что я сдохну...
***
- Я не думаю, что это так, - улыбнулась я Йену. Йеном звали имперца, который сидел в соседней от меня камере. В первый же день своего прибывания в тюрьме он каким-то чудом выломал один из огромных булыжников в стене. Тот и так не очень крепко держался, к тому же, я неделю издевалась над ним путем отыгрывания магии школы Разрушения. Видимо, он случайно облокотился на него, а тот и выпал, чуть не сломав мне ногу, кстати. Тогда я была готова убить имперца, но тот, видимо, слышал мои голодные ночные стоны и поделился со мной хлебом. Хлебом древним и плесневелым, который с незапамятных времен лежал в его кармане. Я его разогрела, сделав чуть мягче, и сгрызла. Сказать по правде, мне стало еще хуже. Я все думала, почему он мне кажется знакомым - имперец, имею в виду. Он сразу заявил, что где-то меня уже видел. Он вспомнил первый - сказал, что встречался с похожей девушкой пару месяцев назад в "Фарегилл", только она была темноволосая. Я сразу сообразила, что это тот великий спаситель секретных ингредиентов, которые заключал в себе картофельный хлеб. Я прибыла тогда в "Фарегилл" буквально сразу после убийства Руфио. Имперец произвел тогда на меня благоприятное впечатление, и я призналась, что тогда с ним разговаривала я. Просто я хотела испытать себя в роли шатенки, так сказать. Вполне себе оправдание. Не говорить же, что это была маскировка. С другой стороны - это тюрьма, разве нет? Мне стало интересно, за что Йен сюда попал. Он сказал, что отрывался со своей компанией в "Купеческом трактире" столицы и что он с одной девчонкой там конкретно набедокурил. Девчонкой была та самая имперка из камеры в дальнем конце коридора, и она входила в его компанию. Когда у меня осведомились, за что я сюда загремела, я поступила на редкость нечестно - я сказала, что не буду признаваться. Йена это очень возмутило, и у нас была пятиминутная шуточная перепалка. Вообще-то, когда я с ним общалась, пропадала вся моя серьезность и забывались все горести. Это звучит странно и даже банально, так, как обычно пишут в романах, но так оно и было. Я впервые забыла о своем ужасном провале, о своем позоре перед Братством. С Йеном можно было говорить буквально о чем угодно, и меня это радовало. И поражало, если честно. На второй день после прибытия Йена и той девушки, которую он называл Шеленой*, произошло кое-что... из ряда вон выходящее. - А я в этом убежден, - заявил имперец. Шелена в тот день орала на всю тюрьму, ее наверняка было слышно на вершине Башни Белого Золота. Сначала она вопила про то, что "нихрена не помнит", потом кричала тюремщику, чтобы он пришел, за кольцо "выкупила" себе место в камере с Йеном, проще говоря - заколдовала тюремщика очарованием и впихнула ему золотую побрякушку, якобы мощно зачарованную, хотя когда тот проходил мимо моей камеры, сильной магической энергии я не уловила. В данный же момент она просто мирно спала, а мы разговаривали о политике Сиродиила. Мне пришлось снова просить, чтобы мне принесли еду, и он сказал, что вечером принесет. Кажется, на этот раз он действительно собирался это сделать, потому что у меня был ужасный вид - Йен сказал, что я похожа на мертвяка, тощего и жутко бледного мертвяка. Я старалась не представлять себе это зрелище. Впрочем, тюремщик мог это пообещать и потому, что я пригрозила чередой огненных шаров в его сторону. Йена это позабавило. Кем он мне стал за два дня? Не знаю, но мы были близки и хорошо понимали друг друга. Потому ли, что рядом для меня просто не было никого другого и мне нужна была компания, или по какой-то иной причине, я просто не хотела быть одна. Мне хотелось заменить своих друзей кем-то... заменить свою... да, Семью. Хотя бы на такое малое время. Раньше я не испытывала абсолютного одиночества, а теперь почувствовала, что это, и я не хотела еще раз это переживать.
***
Несколько минут спустя я услышала громыхание доспехов и несколько голосов. Из моей камеры ничего не было видно, но, судя по тихому разговору, люди собирались зайти в камеру Йена и Шелены. Я прильнула к дырке в стене, взявшись рукой за камень. В камере - о, ля-ля! - находился сам Император и его охрана, Клинки. Я знала, как они называются и что это за фракция лишь потому, что как-то в Университете мне эдак на втором курсе задали огромную курсовую на тему охраны правителей. Эти сведения было сложно раздобыть, но, как известно, студент ради хорошей отметки и не на такое способен. Император голосил какой-то бред, честно. Он вопил, как заболевшая бешенством сова, и кричал невразумительный бред. Я убедилась, что власть держится на маразматике. Наверное, все Драконорожденные немного со сдвигом. Он вцепился в Йена сначала и говорил про "врата Обливиона", про "Принца разрушения", потом вообще про то, что убили его сыновей, а потом - что скоро его самого убьют. Если честно, я этому даже немного обрадовалась (если это правда, конечно), ибо на всяких торжественных мероприятиях Император вроде бы был обычно нормален, но сейчас я что-то не была уверена насчет безопасности Сиродиила (в частности). Хотя, конечно, меня это навело на определенные размышления - я имею в виду смерть наследников и грядущую смерть Императора... Драконорожденные, может, и ненормальные, но, вроде, обладают даром провидения, если я правильно помню. И если Наше Величество отбросит коньки, то придется Империи несладко. Я внимательно вслушивалась в разговор, после один из Клинков - вернее, одна, это была женщина - подошла к стене и нажала на один из камней, который оказался своеобразным рычагом и отодвинул часть стены куда-то назад и влево. Я с беспокойством посмотрела на Йена, который должен был последовать за ушедшими уже в открывшийся проход Императором, Клинками и Шеленой. Он поколебался и снова подошел к дыре между нашими камерами. Я уже убрала ладонь и не стала дотрагиваться до него или делать что-то вроде этого, а просто посмотрела в серые глаза. Меня беспокоила его привязанность - она была сильнее моей, и мне это не очень-то нравилось, потому что я была к нему привязана не долго и не сильно, и лишь потому, что была в тюрьме, а он находился в соседней камере и являлся единственным, с кем я могу поговорить. - Я за тобой приду, - серьезно сказал Йен, чем окончательно выбил меня из колеи. - Я... - растерялась я. - Эй... Йен! Подожди, - я вздохнула. - Не надо, ладно? Просто... не надо. И... смотри во что ты ввязываешься. И насколько глубоко.* Я немного боюсь за него, и хоть я и знаю, что мы больше никогда не встретимся, я не очень об этом жалею. Вообще, у меня к нему достаточно противоречивые чувства, но я ни в коем случае в него не влюбилась. Я даже не считаю нас друзьями. Мы были ими - друзьями по несчастью - но только эти два дня. Но он славный парень. Возможно, мы могли бы стать хорошими друзьями - при других обстоятельствах. И я нарочно повторила ему слова Винсента. Что-то мне подсказывает, что веселенькая жизнь гарантирована не только мне. Вечером, когда пришел тюремщик, я бросилась на него, словно бешеная кошка, и всадила серебряную шпильку в горло. Конечно, я могла бы наслать на него паралич, чтобы он не сопротивлялся и не дергался - но ведь так неинтересно, разве нет? Когда я обшарила его тело, то нашла ключи, с помощью которых забрала свои вещи из сундука, а в записной книге тюремщика написала, старательно подражая его почерку, что за заключенную Нэннифэр был внесен залог. Я замела следы. И теперь я уверена, что не ошиблась.
________________________________ Прим. автора: * имя Шелены нагло сперто у Громыко из "Верных врагов", хотя героини ничего общего не имеют) * Да, эта фраза, использованная Винсентом в 4 главе. И, дабы больше не было претензий, скажу, что фраза взята из книги) * Йен является неким прототипом Аррактура в книге Громыко "Профессия:ведьма". Но! Нэннифэр не является прототипом Вольхи, у Йена просто внешность такая же, как у Лёна, не больше. Чтобы вы лучше представили, я нашла один классный фан-арт, весьма точно отображающий мои представления касательно этого персонажа - http://s019.radikal.ru/i625/1205/77/8740948a908b.jpg
Дата: Фредас, 16 Ноября 2012, 01:34 | Сообщение # 14
Союзник
Группа: Наёмник
Душ Ситису отправлено: 1
Статус: На задании
SHERIFF, Здрасти, твой фанф я начала читать еще на фикбуке, до того как ты его удалила, мне очень понравилось и было очень обидно когда я обнаружила вместо фанфа надпись "Удален Автором" Надеюсь что здесь такого не произойдет?
Сообщение отредактировал Вулл - Фредас, 16 Ноября 2012, 01:35
