Отблистав на солнце башней белого золота, Имперский город медленно погрузился во тьму. На небе появился Вор, за ним Леди и Конь. Застыли словно боясь заблудится легкие облака. Небо Тамриеля осветила Луна. Большая, она величественно восседала среди созвездий, медленно появляющихся на ночном небе, и изредка скрывалась за облаками от страдающих бессонницей горожан, скучающих на своем посту стражников и влюбленных парочек, жаждущих ночной романтики. Где то над горами Джералл севернее Брумы торчала голова Змея, не иначе как собрался в путь.
Отражение луны трепыхалось на поверхности озера Румар. Свет от нее бежал по волнам, весело перепрыгивая с одного гребня на другой. Продолжай свой путь пятно света упало на старого краба, обитающего под ветхим мостком у канализации имперской тюрьмы. Старый краб заинтересованно возился с непонятным предметом в воде. Очередной луч света озарил блестящую чешую рыбы-убийцы. Голодный краб с жадностью насыщал свой желудок, надо же какая удача, целая дохлая рыбина, ее ему хватит на неделю. У рыбы странным образом была повернута голова – она не умерла своей смертью или от крючка рыбака. Но краба это не интересовало, как и то, что несколько мгновений спустя около мостка раздался тихий всплеск, а после скрип железной решетки, закрывающей вход в канализацию…
В Имперской тюрьме стояла тишина. Заключенный, темный эльф, сидел на ветхом лежаке, набитым отсыревшей соломой. Тюрьма столицы Тамриеля мало чем отличалась от терем других городов. Неровные каменные стены, решетчатые двери на камерах, темный коридор местами тускло освещаемый факелами, сырые полы и кромешная тьма в дальних углах камер. В тишину проник скрип открывающейся двери. По лестнице раздались шаги. Тюремщик. Свет от его факела запрыгал по полу и стенам тюремного коридора. Вечерняя перекличка. Полязгивая тяжелой броней и поскрипывая кожаными стяжками по коридору торопливо прошел надзиратель-имперец.
- Ну и детина, подумал данмер, - собака, привык жить как сторожевой пес, сторожить, есть и спать, эвана как щеки лоснятся.
- АНДРЕ. Голос имперца был хриповат и к тому же сегодня он похоже не раз промачивал горло их походного бурдюка.
- Здесь. Ответили зычным и не менее охрипшим голосом.
- А ведь этот норд третий раз здесь за все то время что я здесь сижу, вспомнил данмер, - и каждый раз за пьяную драку, дебош и сопротивление аресту. Одним словом норд – варвар.
- АМУЗАЙ, - голос тюремщика раздался рядом с соседней камерой.
- На месте, проскрипел голос нового заключенного, арестованного сегодня утром за воровство.
- Тупая ящерица, куда вас всех несет земноводных, ладно хитрые хаджиты, которые суют свои мохнатые носы куда не надо, вам то что здесь надо, сидели бы в своем болоте и булькали спокойно на все Чернотопье, - глаза данмера сверкали во мраке ненавистью.
- ДРЕТ, ты на месте? – камеру данмера залил тусклый желтый свет факела.
- На месте – ответил заключенный, и тут же добавил, в отличие от твоих глаз, имперская свинья.
Тюремщик, не обратив внимания, торопливо зашагал прочь, наверх в каморку, где ждали его два подопечных, а так же пара бутылок вина и кости, и ,как надеялся он сам, немного удачи для большого выигрыша.
- Новенький, тебя за воровство? – пожилой норд, бывший наемник гильдии бойцов, решил завязать разговор с молодым аргонианином.
- Да, в дендарии попытался стащить из кармана одной леди несколько медяков. Если бы не ее муж, стоявший неподалеку, все бы прошло чисто.
- А если бы м ужа не было, думаешь она бы позволила забраться тебе в место поглубже? Хаха-ха, - старый норд захохотал , посчитав свою пошлую шутку на редкость удачной.
«Старый пошляк, сам то уже гляди, только и можешь, что смотреть да усы поглаживать», Дрет откинул голову назад и закрыл глаза. Женщины. Эльфийки. 11 лет он здесь, 11 лет он не чувствовал женского тепла. Не видел как трепещет грудь эльфийки под его поцелуями. Как смотрят на него томные глаза, страсть в которых горит испепеляющим красным цветом.
- Что нового в городе, да в окраинах, - спросил у новичка Андре.
- Убили императора, - ответил Амузай, - хотя это не секрет для всего Тамриеля. В Бруме не давно охотник на вампиров убил уважаемого человека, который оказался кровососом. В порт пришел новый корабль Мария-Елена. Старпом там женщина была, очень суровая. Убили капитана. А на следующий день вырезали всю команду. Того и гляди появится еще одна плавучая таверна в Уотерфронте. Вороной курьер писал об обрядах Матери Ночи. После которых как раз и произошла серия убийств и команда Марии-Елены тоже погибла после известия об обрядах. Похоже темное братство не сидит без дела.
- Кто отшел в мир иной?Известно? – норд явно заинтересовался новичком, как хорошим источником сплетен. Амузай, прожевав кусок хлеба, продолжил:
- Сначала в лесу нашли мертвых лесников, западнее Брумы у подножия горы, оба были утыканы стрелами, что твои ежи. Какого то старика нашли с отрезанной головой в таверне «Дурное знамение». В Бруме знатному босмеру свернуло шею, упавшая сверху голова минотавра, мол несчастный случай.
- Ну а чем не несчастный случай, и почему все винят темное браство?
- Ходит слух, что у темного братства появился новый убийца. У нас бы в Чернотгопье его бы прозвали Абт’ Хухет, на перводревнем аргонском это означает Появляющийся из тени. Во всех случаях рядом с убитыми или в убитых находили по серебряной стреле. У лесников две,по штуке на брата, у старика в таверне, стрела лежала на подушке. У брумовского босмера, стрела торчала в двери подвала.
- Ну и сказки, неужели это все правда, зачем кому то из этого делать какую то мистику? – проскрипел Андре.
- Нет,не сказки, один из моих друзей, с Вороного курьера, сам видел капитана стражи в Бруме, после несчастного случая он вышел из дома босмера со стрелой с наконечником из серебра.
- Странно, конечно, почему серебряные стрелы, они не дешевы, чтобы их так вот раскидывать. Вероятно тот кто это делает имеет довольно толстый кошелек.
- А может быть это символ, - Амузай слишком устал, чтобы поддерживать беседу со словоохотливым соседом. Он отвернулся к стене и спустя несколько минут уснул под борматание старого норда, про компанию черный лес в Лейавине, про старую ведьму Драконис и настоящее нордийское пиво…
Следующим вечером Данмер узнал – его выпустят на свободу. Теперь каждая минута для него казалась вечностью, это злило его, и наполняло его сердце ненавистью, а его язык ядом. Как бы он хотел вцепится в глаза этому наглому тюремщику, стоявшему от него в двух шагах, за решеткой его камеры:
- Я должен признать, буду скучать по тебе, Дрет, по ночным взбучкам, по твоим крикам о помощи.
- Грязный пес. Я же говорил тебе, что все равно выйду отсюда. Мой срок заканчивается,и ты ничего не сможешь с этим поделать.
- Да, точно. Сколько ты здесь провел? Мы так давно вместе. Ты и я. Я всегда знал,что этому придет конец.
- ОДИННАДЦАТЬ. Одиннадцать лет в этой кромешной дыре, а ты останешься здесь…
- Правда? И куда ты пойдешь? Что ты будешь делать? Ты не выживешь там, Дрет, ты животное, твое место в этой клетке.
- Я вспомню твои слова, когда буду лежать на пляже острова Саммерсет с твоей женой, имперская свинья.
- Точно! И ты будешь богатым, ооо…ты даже станешь королем. Знаешь, что я думаю, Дрет?
-…
-Я думаю ты вернешься, такие как ты всегда возвращаются.
- Ты увидишь, имперский пес, когда я выйду лишь отсюда, весь Тамриэль узнает мое имя… ВАЛЕН ДРЕТ, ВАЛЕН ДРЕТ.
- Хорошо, хорошо. Я готов выпустить тебя прямо сейчас.
С этими словами униженный словами тюремщик затопал вверх по лестнице, чтобы отдать приказ о подготовке вещей Дрета, изъятых у него при аресте.
Данмер, источая проклятия в адрес надзирателя подошел ко входной решетке своей камеры. В камере напротив через небольшое окно под потолком упало на пол пятно света. Светила луна. «Скоро я увижу небо Морроувинда. Первым делом сниму имперскую шлюху и позабавлюсь с ней, хаха ха» - думал Дрет. Он посмотрел в окно. Осталось совсем немного и я на свободе. Осталась одна ночь. Последняя ночь унижения. Взгляд данмера упал в темноту камеры напротив. Несколько месяцев назад в нее посадили аргонианина, который потом сбежал при удачных обстоятельствах. Проклятая ящерица, наверняка сдохла где нибуть в канализации, уж если бы он, Дрет, Вален Дрет, был на его месте, то он бы наверняка выбрался отсюда. Дрет довольно ухмыльнулся, вспомнив свои слова в адрес молодого арогонианина, – ты никогда больше не будешь плавать, ты останешся здесь! Он вспомнил как молча сощурил свои оранжевые глаза ящер и слегка оскалил зубы. Все таки не так прост был этот парень. На миг ему показалось будто он видит силует ящера во тьме. Свет луны проник сквозь высокое окно в камеру. В полосе света Дрет увидел сощуренные аргонианские глаза. Данмер отпрянул от решетки, никого не было. Через мгновение Дрет увидел как полосу света противоположной камеры пронзила стрела, блеснув серебряным наконечком…уже падая, данмер пытался позвать на помощь, но из рта только клокоча кровью вырвался хрип. Упав Вален Дрет увидел летучую мышь, спорхнувшую с оконной решетки во тьму.